Картина А. А. Рылова «В голубом просторе» относится к числу тех произведений, с которых принято начинать историю советской живописи. И это совершенно правильно, так как она является одним из первых созданных в советские годы значительных в художественном отношении произведений и притом таких, которые не только сохранили свое историческое значение, но и сегодня привлекают нас непосредственно, доставляют нам живое эстетическое переживание. Ее историческое значение и высокое художественное качество признаются всеми. Вместе с тем она является итогом многих поисков и достижений Рылова. В ней соединяются жизнерадостная эпичность «Зеленого шума» с драматизмом «Лебедей над Камой» и лиричностью «Чаек». Символика полета могучих птиц над водой приобрела здесь новое звучание. Ее волевое, действенное начало дано не в борьбе, а в спокойной гармонии с морем и небом.
Легко и свободно летят прекрасные белые птицы на своих огромных крыльях. Они словно купаются в этом пронизанном светом голубом просторе, то свободно паря, то повертываясь в воздухе, то изредка взмахивая крыльями. И так же свободно и вольно, спокойно и плавно клубятся в воздухе большие кучевые облака. А внизу, под ними, линии
перистых облаков как бы подчеркивают общее направление движения, те горизонтали, на которых строится каркас композиции.
Этому спокойному, парящему движению птиц и облаков соответствует также спокойное колыхание небольших синих волн тяжелой океанской воды, легкое, плавное скольжение корабля. На всех парусах он несется по волнам, как птица, словно лишь слегка касаясь поверхности воды, весь – олицетворение того же свободного, беспрепятственного и бесшумного, летящего движения.
Это ощущение летящего, скользящего движения так захватывает зрителя, он так переживает полет птиц и движение корабля, что ему, как человеку, находящемуся на движущемся предмете, начинает казаться, что движется скалистый берег.
При этом как бы «плывущем» характере изображения оно смотрится весьма устойчивым, а потому само движение становится непрекращающимся, вечным. Композиционное расположение предметов и цветовых пятен создает равновесие композиции и утверждает передний план картины. Движение развивается справа налево, параллельно картинной плоскости. Она подчеркивается и цветом. Общая, голубая с зеленоватым, красочная гамма картины строится по классическому принципу ослабления и усветления цвета в глубину. Небо, синее наверху, держит передний план, и этому соответствует темно-голубой цвет воды внизу с зелеными тенями и белыми барашками. Небо становится голубым ниже и глубже, а к горизонту зеленеет, приобретая справа, над теплым коричневым цветом скал, уже совсем бирюзовый оттенок. Фиолетовые тени на облаках и нижних плоскостях крыльев птиц хорошо подчеркивают их освещенность. Этой, по существу пленерной, гамме придан декоративный характер путем сильной интенсификации цветов и окраски ими больших плоскостей.
Движение, начинаясь в полете лебедей у правого края картины, развивается по волнистой линии, но, доходя до левого края картины, как бы идет вниз в двух более малых по размерам птицах с тем, чтобы через белый парусник и пятна снега на скалистом берегу возвратиться снова к правому краю внизу картины. Мелкие белые облачка внизу, расположенные параллельно горизонту, как и белые буруны на волнах, связываясь с верхним рядом птиц, подчеркивают горизонтальность композиции.
Не выходящее за пределы картины движение по овалу переживается не столько в своей устремленности, что создавало бы драматичность, сколько в ритме подъемов и опусканий, как бы качания в воздухе, выражающего эту песню о безмятежной радости и гармонической свободе. В этом и выявляется тема как бы погружения в «голубой простор» и птиц, и корабля, и самого зрителя. Берег не просто обозначен силуэтом, но ясно виден – суровый, скалистый, покрытый вечными снегами, как бы указывающий на то, что местом действия является далекий Север. Парусник вызывает ассоциации, связанные с романтикой дальних плаваний, с морскими просторами сурового Севера. То, что именно эта, обычно столь мрачная и бурная, природа сейчас так безмятежно улыбается, еще усиливает чувство гармонии, радости и счастья, которым веет от картины. Так действенное, повествовательное начало, которое у Рылова, как правило, носило ранее драматическую трактовку, здесь приобрело светлую, спокойную радость. Гармоническое решение эпической темы композиционно выразилось в равновесии предметов и пространства, их равнозначности в картине.
Все это и делает полотно «В голубом просторе» классическим произведением. Замечательно, что при сильной декоративности оно не смотрится декоративным панно. Хотя его цветовое решение и характер живописи порою и напоминают майолику, все строение образа и изображения обладает чисто картинной, станковой углубленностью и сложностью. В нем есть та тонкость переходов тонов и освещения и образуемая этим возможность постепенного раскрытия изображения, углубления в него, которые делают это произведение Рылова подлинной картиной. «В голубом просторе» – синтетический «пейзаж воображения», сочиненный «от себя», не изображающий конкретного вида, хотя и очень реальный, убедительный. В нем есть даже черты некоторой экзотики, что является данью Рылова распространенному в те годы в литературе и искусстве увлечению. Но, показывая, с какой живостью откликался Рылов на все новое в искусстве, этот налет экзотики в своей незначительности, в том, что он никак не определяет содержания картины, свидетельствует, что при всех этих естественных откликах Рылов оставался всегда сам собою и шел своим путем, решая задачи и идеи, органично и медленно созревавшие в его творчестве.
Картина «В голубом просторе» явилась классическим результатом многолетней практики писания картин «от себя», она была как бы апофеозом этого завещанного Рылову его учителем Куинджи метода и вполне его оправдывала. Это была пейзажная композиция, реальная и вместе с тем символическая. В ней нашла свое синтетическое завершение та романтическая тема «ветровых песен», которая в столь различных вариациях и так долго развивалась в творчестве Рылова.
Картина «В голубом просторе», подводя итог пережитому и прочувствованному художником, стала вместе с тем его первым словом о новом, о тех впечатлениях и переживаниях, правда еще не очень конкретно им осознаваемых, которые принес новый мир, открывшийся Октябрьской революцией.
Картина эта очень характерна для своего времени и как показатель того, каким образом входили в новую культуру, в ее новые задачи деятели дореволюционного искусства.
Как всякое большое художественное произведение, картина «В голубом просторе» выразила какую-то часть духовной атмосферы своего времени. Своим мажорным, светлым строем она характерна для общих настроений, переживавшихся в это время теми художниками, которые приветствовали революцию, как Рылов, и с первых же дней стали работать с новой властью. Воспитанные в старом мире, они, разумеется, не представляли себе ясно ни задач, ни сути совершившегося переворота, ни его конкретного содержания. Но это была для них та очистительная буря, которой давно ждали лучшие люди России. Это было открытие дверей в царство справедливости, добра и света. Совершилось, наконец, то, о чем так долго мечтала передовая интеллигенция: «Пришло время, – говорил Тузенбах в «Трех сестрах», – надвигается на нас громада, готовится здоровая, сильная буря, которая уже близка и скоро сдует с нашего общества лень, равнодушие, предубеждение к труду, гнилую скуку». Теперь это все совершилось, царство простых людей труда было душевно близко скромному и трудолюбивому Рылову, его демократическим художественным убеждениям. Это ощущение вырвавшейся на свободу жизни, радостного рождения нового, светлого мира и выразил Рылов в своем пейзаже, пронизанном светом и воздухом, с мотивом свободного полета лебедей над морскими просторами.
Не надо, однако, представлять себе создание этого полотна как сознательное, преднамеренное желание отобразить именно революцию или переработать старый, любимый Рыловым мотив в соответствии «новому строю чувств молодого советского общества», как полагают некоторые из писавших о Рылове. Сознательный аллегоризм был чужд художнику вообще, и в данной картине, в частности, Рылов не стремился «соответствовать» каким-то внешним по отношению к нему настроениям, а сам их в той или иной мере переживал. Дело было именно в том, что художник органично выражал свое личное жизнерадостное состояние, что ему самому улыбался мир и он хотел передать эту улыбку. Именно потому, что он сам испытывал от новой жизни, несмотря на все материальные, бытовые трудности, чувство подъема, потому, что естественные для 1917 года переживания тревоги, напряженного ожидания и нервозности разрешились как бы вздохом облегчения, он и смог в пейзажном образе так органично, подлинно поэтически, без навязчивых аллегорий выразить свою эпоху.
Другое дело, что здесь у художника могли быть, а у зрителя почти наверняка возникали известные ассоциации. Романтическая символика, свойственная Рылову, окрашивала собою и эту картину. Но именно символика, а не аллегория. Это было достаточно общо символизируемое рождение нового мира, что, как известно, являлось весьма характерным для многих поэтов и художников в первых их попытках отражения и воспевания революции. Но если в сюжетных произведениях, будь то «Двенадцать» А. А. Блока или «Петроград 1918 года» К. С. Петрова-Водкина, символика носила более ясный и определенный характер, то в пейзаже она, естественно, была более общей и расплывчатой. Она открывала большие возможности отвлеченного, малоконкретного, но в основном правильного воспевания революции. Это была традиция развитой в литературе и искусстве символики пейзажа настроения, передачи «духа эпохи» посредством пейзажных ассоциаций. И чем они были непосредственнее, чем более пейзажной, а не сюжетной была эта символика, тем она становилась реальнее.
Рылову на всем протяжении его творчества было свойственно стремление к пейзажу-картине «большого стиля», – так сказать, к «историческому пейзажу». Именно в этих целях он прибегает в картине «В голубом просторе» к развернутой повествовательности и к таким традиционно поэтическим мотивам, как грозные скалы в океане, бегущий по волнам парусник и т. д. Он трактует этот героический исторический пейзаж всеобще, чтобы иметь возможность свободно передавать свои мечты, выразить широкие общие чувства и переживания. Это пейзаж-симфония, симфония героическая и радостная, симфония света, голубой лазури.
Рылов ставил себе очень трудную задачу: создать героический пейзаж. В обстановке революционного подъема, в атмосфере рождения нового мира, даже не размышляя много о существе этого мира, а почувствовав это героическое, художник поднялся до подлинно патетических чувств. Природа раскрывалась ему как картина некоего мирового бытия, беспредельного и возвышенного в простоте своих явлений. Ее озаряло солнце и овевали ветры вольных просторов. Так смог Рылов в картине «В голубом просторе» создать новую пейзажную композицию, которую нельзя было бы создать в других условиях. Революционная эпоха дала художнику эту возможность, и именно потому сама получила здесь свое эстетическое выражение.
В этом заключается большое принципиальное значение и ценность картины Рылова. Эпоха, ее общественное содержание получили здесь то выражение, которое возможно для них в пейзажной живописи. Тем самым это полотно положило начало советской пейзажной живописи и осталось в известной мере до сих пор образцом пейзажа-картины, пейзажа, выражающего свою эпоху.
Картина А. А. Рылова «В голубом просторе» относится к числу тех произведений, с которых принято начинать историю советской живописи. И это совершенно правильно, так как она является одним из первых созданных в советские годы значительных в художественном отношении произведений и притом таких, которые не только сохранили свое историческое значение, но и сегодня привлекают нас непосредственно, доставляют нам живое эстетическое переживание. Ее историческое значение и высокое художественное качество признаются всеми. Вместе с тем она является итогом многих поисков и достижений Рылова. В ней соединяются жизнерадостная эпичность «Зеленого шума» с драматизмом «Лебедей над Камой» и лиричностью «Чаек». Символика полета могучих птиц над водой приобрела здесь новое звучание. Ее волевое, действенное начало дано не в борьбе, а в спокойной гармонии с морем и небом.
Чайки. Закат. 1922
Холст, масло. 83 x 131 см
Нижегородский государственный художественный музей
Легко и свободно летят прекрасные белые птицы на своих огромных крыльях. Они словно купаются в этом пронизанном светом голубом просторе, то свободно паря, то повертываясь в воздухе, то изредка взмахивая крыльями. И так же свободно и вольно, спокойно и плавно клубятся в воздухе большие кучевые облака. А внизу, под ними, линии
перистых облаков как бы подчеркивают общее направление движения, те горизонтали, на которых строится каркас композиции.
Этому спокойному, парящему движению птиц и облаков соответствует также спокойное колыхание небольших синих волн тяжелой океанской воды, легкое, плавное скольжение корабля. На всех парусах он несется по волнам, как птица, словно лишь слегка касаясь поверхности воды, весь – олицетворение того же свободного, беспрепятственного и бесшумного, летящего движения.
Это ощущение летящего, скользящего движения так захватывает зрителя, он так переживает полет птиц и движение корабля, что ему, как человеку, находящемуся на движущемся предмете, начинает казаться, что движется скалистый берег.
При этом как бы «плывущем» характере изображения оно смотрится весьма устойчивым, а потому само движение становится непрекращающимся, вечным. Композиционное расположение предметов и цветовых пятен создает равновесие композиции и утверждает передний план картины. Движение развивается справа налево, параллельно картинной плоскости. Она подчеркивается и цветом. Общая, голубая с зеленоватым, красочная гамма картины строится по классическому принципу ослабления и усветления цвета в глубину. Небо, синее наверху, держит передний план, и этому соответствует темно-голубой цвет воды внизу с зелеными тенями и белыми барашками. Небо становится голубым ниже и глубже, а к горизонту зеленеет, приобретая справа, над теплым коричневым цветом скал, уже совсем бирюзовый оттенок. Фиолетовые тени на облаках и нижних плоскостях крыльев птиц хорошо подчеркивают их освещенность. Этой, по существу пленерной, гамме придан декоративный характер путем сильной интенсификации цветов и окраски ими больших плоскостей.
Движение, начинаясь в полете лебедей у правого края картины, развивается по волнистой линии, но, доходя до левого края картины, как бы идет вниз в двух более малых по размерам птицах с тем, чтобы через белый парусник и пятна снега на скалистом берегу возвратиться снова к правому краю внизу картины. Мелкие белые облачка внизу, расположенные параллельно горизонту, как и белые буруны на волнах, связываясь с верхним рядом птиц, подчеркивают горизонтальность композиции.
Не выходящее за пределы картины движение по овалу переживается не столько в своей устремленности, что создавало бы драматичность, сколько в ритме подъемов и опусканий, как бы качания в воздухе, выражающего эту песню о безмятежной радости и гармонической свободе. В этом и выявляется тема как бы погружения в «голубой простор» и птиц, и корабля, и самого зрителя. Берег не просто обозначен силуэтом, но ясно виден – суровый, скалистый, покрытый вечными снегами, как бы указывающий на то, что местом действия является далекий Север. Парусник вызывает ассоциации, связанные с романтикой дальних плаваний, с морскими просторами сурового Севера. То, что именно эта, обычно столь мрачная и бурная, природа сейчас так безмятежно улыбается, еще усиливает чувство гармонии, радости и счастья, которым веет от картины. Так действенное, повествовательное начало, которое у Рылова, как правило, носило ранее драматическую трактовку, здесь приобрело светлую, спокойную радость. Гармоническое решение эпической темы композиционно выразилось в равновесии предметов и пространства, их равнозначности в картине.
Все это и делает полотно «В голубом просторе» классическим произведением. Замечательно, что при сильной декоративности оно не смотрится декоративным панно. Хотя его цветовое решение и характер живописи порою и напоминают майолику, все строение образа и изображения обладает чисто картинной, станковой углубленностью и сложностью. В нем есть та тонкость переходов тонов и освещения и образуемая этим возможность постепенного раскрытия изображения, углубления в него, которые делают это произведение Рылова подлинной картиной. «В голубом просторе» – синтетический «пейзаж воображения», сочиненный «от себя», не изображающий конкретного вида, хотя и очень реальный, убедительный. В нем есть даже черты некоторой экзотики, что является данью Рылова распространенному в те годы в литературе и искусстве увлечению. Но, показывая, с какой живостью откликался Рылов на все новое в искусстве, этот налет экзотики в своей незначительности, в том, что он никак не определяет содержания картины, свидетельствует, что при всех этих естественных откликах Рылов оставался всегда сам собою и шел своим путем, решая задачи и идеи, органично и медленно созревавшие в его творчестве.
Картина «В голубом просторе» явилась классическим результатом многолетней практики писания картин «от себя», она была как бы апофеозом этого завещанного Рылову его учителем Куинджи метода и вполне его оправдывала. Это была пейзажная композиция, реальная и вместе с тем символическая. В ней нашла свое синтетическое завершение та романтическая тема «ветровых песен», которая в столь различных вариациях и так долго развивалась в творчестве Рылова.
Картина «В голубом просторе», подводя итог пережитому и прочувствованному художником, стала вместе с тем его первым словом о новом, о тех впечатлениях и переживаниях, правда еще не очень конкретно им осознаваемых, которые принес новый мир, открывшийся Октябрьской революцией.
Картина эта очень характерна для своего времени и как показатель того, каким образом входили в новую культуру, в ее новые задачи деятели дореволюционного искусства.
Как всякое большое художественное произведение, картина «В голубом просторе» выразила какую-то часть духовной атмосферы своего времени. Своим мажорным, светлым строем она характерна для общих настроений, переживавшихся в это время теми художниками, которые приветствовали революцию, как Рылов, и с первых же дней стали работать с новой властью. Воспитанные в старом мире, они, разумеется, не представляли себе ясно ни задач, ни сути совершившегося переворота, ни его конкретного содержания. Но это была для них та очистительная буря, которой давно ждали лучшие люди России. Это было открытие дверей в царство справедливости, добра и света. Совершилось, наконец, то, о чем так долго мечтала передовая интеллигенция: «Пришло время, – говорил Тузенбах в «Трех сестрах», – надвигается на нас громада, готовится здоровая, сильная буря, которая уже близка и скоро сдует с нашего общества лень, равнодушие, предубеждение к труду, гнилую скуку». Теперь это все совершилось, царство простых людей труда было душевно близко скромному и трудолюбивому Рылову, его демократическим художественным убеждениям. Это ощущение вырвавшейся на свободу жизни, радостного рождения нового, светлого мира и выразил Рылов в своем пейзаже, пронизанном светом и воздухом, с мотивом свободного полета лебедей над морскими просторами.
Не надо, однако, представлять себе создание этого полотна как сознательное, преднамеренное желание отобразить именно революцию или переработать старый, любимый Рыловым мотив в соответствии «новому строю чувств молодого советского общества», как полагают некоторые из писавших о Рылове. Сознательный аллегоризм был чужд художнику вообще, и в данной картине, в частности, Рылов не стремился «соответствовать» каким-то внешним по отношению к нему настроениям, а сам их в той или иной мере переживал. Дело было именно в том, что художник органично выражал свое личное жизнерадостное состояние, что ему самому улыбался мир и он хотел передать эту улыбку. Именно потому, что он сам испытывал от новой жизни, несмотря на все материальные, бытовые трудности, чувство подъема, потому, что естественные для 1917 года переживания тревоги, напряженного ожидания и нервозности разрешились как бы вздохом облегчения, он и смог в пейзажном образе так органично, подлинно поэтически, без навязчивых аллегорий выразить свою эпоху.
Другое дело, что здесь у художника могли быть, а у зрителя почти наверняка возникали известные ассоциации. Романтическая символика, свойственная Рылову, окрашивала собою и эту картину. Но именно символика, а не аллегория. Это было достаточно общо символизируемое рождение нового мира, что, как известно, являлось весьма характерным для многих поэтов и художников в первых их попытках отражения и воспевания революции. Но если в сюжетных произведениях, будь то «Двенадцать» А. А. Блока или «Петроград 1918 года» К. С. Петрова-Водкина, символика носила более ясный и определенный характер, то в пейзаже она, естественно, была более общей и расплывчатой. Она открывала большие возможности отвлеченного, малоконкретного, но в основном правильного воспевания революции. Это была традиция развитой в литературе и искусстве символики пейзажа настроения, передачи «духа эпохи» посредством пейзажных ассоциаций. И чем они были непосредственнее, чем более пейзажной, а не сюжетной была эта символика, тем она становилась реальнее.
Рылову на всем протяжении его творчества было свойственно стремление к пейзажу-картине «большого стиля», – так сказать, к «историческому пейзажу». Именно в этих целях он прибегает в картине «В голубом просторе» к развернутой повествовательности и к таким традиционно поэтическим мотивам, как грозные скалы в океане, бегущий по волнам парусник и т. д. Он трактует этот героический исторический пейзаж всеобще, чтобы иметь возможность свободно передавать свои мечты, выразить широкие общие чувства и переживания. Это пейзаж-симфония, симфония героическая и радостная, симфония света, голубой лазури.
Рылов ставил себе очень трудную задачу: создать героический пейзаж. В обстановке революционного подъема, в атмосфере рождения нового мира, даже не размышляя много о существе этого мира, а почувствовав это героическое, художник поднялся до подлинно патетических чувств. Природа раскрывалась ему как картина некоего мирового бытия, беспредельного и возвышенного в простоте своих явлений. Ее озаряло солнце и овевали ветры вольных просторов. Так смог Рылов в картине «В голубом просторе» создать новую пейзажную композицию, которую нельзя было бы создать в других условиях. Революционная эпоха дала художнику эту возможность, и именно потому сама получила здесь свое эстетическое выражение.
В этом заключается большое принципиальное значение и ценность картины Рылова. Эпоха, ее общественное содержание получили здесь то выражение, которое возможно для них в пейзажной живописи. Тем самым это полотно положило начало советской пейзажной живописи и осталось в известной мере до сих пор образцом пейзажа-картины, пейзажа, выражающего свою эпоху.
Рылов Аркадий Александрович — выдающийся пейзажист советской эпохи, мастер живописи в духе символизма. Родился и рос в Вятской губернии, в небольшом поселении на берегу реки Вятка. Он с детства испытывал восторг от величия окружающей его природы, и намеревался посвятить свою жизнь живописи. С этой целью он в юном возрасте уехал в Санкт-Петербург, где окончил Академию имени Куинджи. В этот период Рыловым было создано множество полотен и эскизов, которые помогли сформировать собственный стиль и характер художника. В частности, его картины «Чайки» и «Лебеди над Камой» считаются прямыми предшественниками самого совершенного творения художника — полотна «В голубом просторе».
Его можно смело назвать воплощением пейзажного мастерства 20 века. В исторических сводках того времени эта картина официально считается первой «советской» картиной, переполненной революционной романтикой. Но в ней нет ничего советского, равно как и контрреволюционного. Нет, «Голубые просторы» источают свободу, независимость и невозмутимость. Природе нет дела до людских терзаний, ей безразлична политика, социум, громкие лозунги и плакаты. Напротив, прямо перед зрителем разливается безбрежное море. Темно-синее, с вороными отливами волн, оно простирается до самого горизонта. И лишь скалы останавливают взгляд, очерчивая границы полотна.
Что потрясает в картине «В голубом просторе» — так это безупречная композиция. Картину можно условно поделить на четыре части, но все они сплетены в единое целое, что олицетворяет истинное восхищение художника природными просторами. В полотне нельзя выделить главного участника — здесь важны все детали. Вот море, одновременно спокойное и тихое, оно живет и дышит. Рылов удивительно точно передал характер водной среды: небольшие волны разбиваются о скалистые утесы, легкий ветер гонит кучевые облака, раздуваются паруса корабля. И над этим всем величественно и неторопливо пролетают лебеди, рассекая небесную гладь своими крыльями.
Самое удивительное в этом полотне — дыхание жизни. Художник не просто запечатлел пейзаж, но смог вдохнуть в него движение, атмосферу. При этом, «В голубом просторе» нельзя назвать однозначно детерминированным творением. Каждый сможет найти в ней что-то свое. Быть может, парусник не возвращается в порт, а наоборот — спешит уйти в открытые воды. Может, через час здесь разразится суровый шторм, о чем говорят небольшие пенные шапки на волнах. Возможно, сейчас осень, а может — лето, и лебеди возвращаются в родные места, чтобы завести потомство.
Что можно сказать однозначно, так это любовь Рылова к свободе, сплетенное воедино с восхищением природой родных краев. Свободен полет лебедей: они легко, несколько лениво размахивают крыльями, явно наслаждаясь процессом. Свободно и море, и облака, до сих пор неподвластные людям. И даже корабль олицетворяет собой человеческие жизни, вырвавшиеся на свободу, в безграничные морские просторы.
Аркадий Рылов - это имя связывают с эпохой становления нового искусства в живописи советского периода. По мнению исследователей, именно его произведения являются первыми значительными творениями живописи того времени. Высоко оценивают критики картину А. Рылова «В голубом просторе».
Она написана в 1918 году. Картина завораживает зрителя огромным простором, жизнеутверждающей силой. Все пространство произведения занимает море и небо. Сливаясь в одно целое на горизонте, они создают впечатление бесконечности, бескрайности окружающего пространства. И в этом бескрайнем голубом просторе летит по небу стая лебедей, а по морю плывет парусник под белоснежными парусами.
Лебеди движутся навстречу солнцу. Его лучи ярко освещает белых гордых красавцев, свободно и непринужденно парящих над синей гладью моря. Лебеди то парят в свободном полете, то рвутся вперед одним взмахом мощных крыльев. А над ними и под ними плывут в том же направлении легкие пушистые облака.
В синем морском просторе движению птиц вторит парусник, летящий над волнами, почти не касаясь их. Такое впечатление, что он тоже парит, только в другом пространстве. Раздутые белоснежные паруса также ярко освещены солнцем, как и белые лебеди в небе, и облака. Вместе с кораблем, птицами, облаками движутся волны, покрытые белыми бурунами.
На картине А.Рылова все движется. Кажется, что и снежный берег плывет куда-то вслед за всеми, туда, где яркое солнце, неизвестные дали. Художник удивительным образом создал бесконечное движение, полное жизни и света.
На картине Рылова «В голубом просторе» изображен необычайно красивый морской пейзаж. Этой картиной можно полюбоваться в Третьяковской галерее.
Солнечный, летний денек и ясное сияющее солнышко высоко светит в небе. Огромное безграничное лазурное небо над висло над темно-синим морем. Вода в нем играет яркими лучиками солнца и дует легкий ветерок. Волны бушуют на синем просторе укрывая море белой пеной. По нежно лазурному небу летит стая ослепительно белых лебедей. Они летят к солнышку, в жаркие края. Птицы летят свободно и легко нависая над темно-синим морем. Рядом с ними плывут белоснежно белые облака- легкие и пушистые. Вдали виднеется кораблик его легко качают волны.
На заднем фланге видно горы. Они легко окутаны снежком, а облака едва касаются их. От картины пахнет легким бризом. Основными цветами этой картины являются нежно лазурный и белоснежно белый цвет. Главные переходы этих цветов отлично играют на этой картине. Автор хотел передать всю красоту и легкость этой картины. Необычайные пейзажи и переходы цветов придают этой картине изящности и утонченности. Вся картина находится в движении и мастерство автора нам это показывает. Увидев эту картину начинаешь сразу ощущать себя на море, где веет легкий ветерок и нежно сияют пушистые облака.
Аркадий Рылов относится к художникам новой эпохи. Его произведения являются первопроходцами творений живописи того времени. Изменилась жизнь, и вместе с ней изменились требования к искусству.
Особенно высоко оценивают критики картину «В голубом просторе». Она написана в самом начале двадцатого века. В ней удивительным образом сочетаются огромные просторы моря и неба, сливаясь в одно целое на горизонте. При этом создается впечатление бесконечности, бескрайности пространства. И в этом огромной безграничной глубине голубого неба летит стая лебедей, а по глади бирюзового моря скользит парусник под белоснежными парусами.
Лебеди движутся навстречу яркому солнцу, которое пронзительно освещает белых гордых птиц. Они непринужденно парят над синей гладью моря. Их полет напоминает свободное скольжение по небесному простору. Они рвутся вперед, одним взмахом мощных крыльев раздвигая легкие пушистые облака.
Движение птиц в небе повторяет парусник, свободно летящий над волнами бескрайнего моря, почти не касаясь их. Создается впечатление, что лебеди и парусник находятся в разных измерениях. И объединяет их только яркое солнце, освещающее раздутые белоснежные паруса в море и гордых белых птиц в небе. Вместе с яхтой, птицами и облаками движутся волны, покрытые белыми «барашками». Движется все, и через какое-то время появляется ощущение, что начинают свое движение далекие скалы.
В картине преобладают голубые и белые краски. Общая голубая с бирюзой гамма строится по классическому принципу постепенного ослабления цвета вдаль и в глубину. Небо становится нежно-голубым, ниже и глубже появляется и зеленый, и коричневый цвет скал, а дальше уже совсем бирюзовый оттенок. Фиолетовые тени придают картине декоративный экзотический вид. Но надо заметить, что при всем при этом картина не выглядит декоративным панно, а смотрится как классическое произведение.
Стоя у картины А. А. Рылова «В голубом просторе», невольно хочется оказаться там, на берегу удивительного моря, где пушистые облака и голубое небо, парусник и гордые птицы, летящие на юг, зовут с собой и навевают легкую грусть.
На этой странице искали:
Сочинение по картине В голубом просторе А. Рылова для учащихся 3 и 7 классов.
Художник А. Рылов на своей картине «В голубом просторе» изобразил бескрайнее море. Оно тёмно-синего цвета. Здесь плещутся маленькие волны. Вдали плывёт корабль. Его светлые паруса раздувает ветер.
Чуть дальше видны скалы. Их много. Они частично покрыты белым снегом. Небо на картине очень красивое. Вблизи оно яркого синего цвета. По небу плывут белые пушистые облака. Они похожи на комочки ваты. А над горизонтом облака растянулись и полностью укрыли небо. Там оно совсем бледное.
В небе видны семь красивых птиц. Это лебеди. У них белое тельце, длинная шея, тёмный клюв и чёрные лапки. Лебеди смотрят вдаль. Навстречу им светит яркое солнце. Их путь далёк. Но у них пока много сил. Они летят на юг. Там лебеди пробудут до весны. А потом вновь вернуться в родные края.
Русский живописец А. Рылов всегда был увлечён водной тематикой. Почти на всех своих картинах он изображал море, речку или озеро. У воды очень часто присутствовали птицы, которые довольно гармонично вписывались в водный пейзаж. Немаловажная роль отводилась и небу. Оно всегда было разным и таким выразительным, что не могло не привлекать к себе внимание зрителя. «В голубом просторе» - одна из таких картин.
Большую часть картины занимает небо. Вблизи оно более яркое. Его насыщенный синий цвет, вступая в контраст с белоснежными кучевыми облаками, поражает своей красотой. Но к горизонту цвет неба постепенно меняется, становясь практически белым. Там слишком много перистых облаков, почти полностью укрывающих небо.
На фоне красивого неба художник запечатлел семь белых птиц, летящих над водой. Они изображены так близко, что каждую из них можно хорошо рассмотреть. У них крупное телосложение, маленькая голова, длинная шея, короткие клюв и лапы. Их сильные крылья широко расправлены, а движения необычайно грациозны. От птиц невозможно оторвать глаз. Без всякого сомнения, это лебеди. Они летят на юг, навстречу яркому солнцу. На родную землю пришла зима.
Изображенное на картине тёмно-синее море не покрыто льдом, но на его многочисленных островах уже лежит снег. Дует свежий морозный ветерок. Он нагоняет на воде лёгкие волны и надувает паруса плывущему вдали кораблю. Однако птиц не пугает ни лёгкий морозец, ни холодный ветер. Они ещё только в начале своего долгого пути на юг и полны сил. В тёплых краях лебеди проведут всю зиму, а весной обязательно вернутся домой, вновь радуя своим появлением жителей родного края.
Выбранная художником цветовая палитра – это холодные цвета и оттенки. И они не только подчеркивают ощущение холодного времени года. Сочетание белого цвета со светлыми и тёмными оттенками синего делают это произведение изумительно ярким предметом живописи. А небольшое количество серого, чёрного и коричневого цветов только усиливают этот эффект.
Стоит отметить, что картина имеет очень реалистичный вид. С трудом верится, что это изображение не фотография. Мелкие детали настолько чётко выведены, что зритель невольно сможет почувствовать себя участником этого сюжета. Всё происходит как будто на самом деле. Всё настоящее: и взволнованное ветром море, и заснеженные каменистые острова, и двухмачтовое парусное судно, и голубое облачное небо, и величавые белые птицы.
картина В голубом просторе А. Рылова фото
