Самая хрестоматийная русская комедия, неисчерпаемый источник пословиц и паноптикум бессмертных русских типажей. Грибоедов соединяет любовную интригу с общественным конфликтом и создаёт универсальный образ пророка, не понятого в своём отечестве.
О чём эта книга?
В середине 1820-х годов Александр Чацкий — молодой остроумный дворянин и пылкий гражданин — после трёхлетнего отсутствия возвращается в Москву, где он вырос в доме крупного чиновника Фамусова, и спешит к любимой девушке — дочери Фамусова, Софье. Но культурная дистанция оказывается непреодолимой: Софья полюбила лицемера и карьериста Молчалина, а самого Чацкого за неуместные проповеди объявляют сумасшедшим.
Спустя несколько лет после победы в Отечественной войне и московского пожара патриотический подъём сменяется ропотом против наступившей реакции («аракчеевщины»), а патриархальный московский уклад уходит в небытие — и напоследок оказывается запечатлён язвительным москвичом.
Иван Крамской. Портрет писателя Александра Сергеевича Грибоедова. 1875 год. Государственная Третьяковская галерея
Когда она написана?
Грибоедов задумал свою главную пьесу в 1820 году в Персии, где служил по дипломатической линии (свидетельства о том, что замысел возник раньше, недостоверны). Первые два действия Грибоедов написал в Тифлисе, куда ему удалось перевестись осенью 1821 года и где он впоследствии сделал карьеру при генерале Ермолове. Оставив на время службу весной 1823 года и собрав на московских балах новый материал для комедии, Грибоедов пишет действия III и IV летом 1823 года в селе Дмитровском Тульской губернии, где гостит у своего старинного друга Степана Бегичева Степан Никитич Бегичев (1785-1859) — военный, мемуарист. Бегичев, как и Грибоедов, был адъютантом генерала Андрея Кологривова, дослужился до чина полковника и в 1825 году вышел в отставку. В 1820-е в его доме в Москве гостили Одоевский, Давыдов, Кюхельбекер, подолгу жил Грибоедов. Бегичев написал одну из первых статей в защиту «Горя от ума», которую не стал печатать по настоянию Грибоедова. Был членом декабристского Союза благоденствия, но вышел из организации до восстания и к суду не привлекался. . В начале лета 1824 года, отправившись в Санкт-Петербург пробивать готовую комедию через цензуру, Грибоедов в дороге придумывает новую развязку и уже в Петербурге сильно перерабатывает комедию. Он просит Бегичева никому не читать оставшейся у него рукописи, потому что с тех пор Грибоедов «с лишком восемьдесят стихов, или, лучше сказать, рифм переменил, теперь гладко, как стекло». Работа над комедией продолжалась ещё долго — последней авторизованной версией считается так называемый Булгаринский список, который Грибоедов вручил своему издателю и другу Фаддею Булгарину 5 июня 1828 года, накануне своего возвращения на Восток.
Девушка сама не глупая предпочитает дурака умному человеку (не потому, чтобы ум у нас, грешных, был обыкновенен, нет! и в моей комедии 25 глупцов на одного здравомыслящего человека)
Александр ГрибоедовКак она написана?
Разговорным языком и вольным ямбом Типичные примеры вольного ямба можно найти в баснях Крылова. Вот, например, «Совет мышей»: «Примета у мышей, что тот, чей хвост длиннее, / Всегда умнее / И расторопнее везде. / Умно ли то, теперь мы спрашивать не будем; / Притом же об уме мы сами часто судим / По платью иль по бороде…» . То и другое в русской комедии было абсолютным новшеством. До Грибоедова вольный ямб, то есть ямб с чередующимися стихами разной длины, использовался, как правило, в маленьких стихотворных формах, например в баснях Крылова, иногда в поэмах с «несерьёзным содержанием» — таких, как «Душенька» Богдановича Ипполит Фёдорович Богданович (1743-1803) — поэт, переводчик. Богданович был чиновником: работал в Иностранной коллегии, русском посольстве при саксонском дворе, Государственном архиве. В 1783 году издал повесть в стихах «Душенька», вольное переложение романа Лафонтена «Любовь Психеи и Купидона». Благодаря «Душеньке» Богданович стал широко известен, но дальнейшие его сочинения успеха не имели. . Такой размер позволяет наилучшим образом использовать и привлекательность стихотворных средств (метр, рифму), и интонационную свободу прозы. Строки разной длины делают стих более свободным, близким к естественной речи; язык «Горя от ума» со множеством неправильностей, архаизмов и просторечий воспроизводит московский выговор эпохи даже фонетически: например, не «Алексей Степанович», а «Алексей Степаноч». Благодаря афористичному слогу пьеса сразу после появления разошлась на пословицы.
Закончив первый вариант комедии, которая сразу же была запрещена цензурой, Грибоедов в июне 1824 года отправился в Петербург, надеясь там благодаря своим связям провести пьесу на сцену и в печать. Тем временем «Горе от ума» уже широко ходило по рукам в списках.
Потеряв надежду издать комедию целиком, 15 декабря 1824 года драматург опубликовал фрагменты (явления 7-10 действия I и всё действие III) в булгаринском альманахе «Русская Талия» Первый театральный альманах на русском языке, издан Фаддеем Булгариным в 1825 году в Петербурге. Помимо грибоедовского «Горя от ума» в «Талии» были напечатаны переводы Мольера, Вольтера, тексты Шаховского, Катенина, Жандра, Греча. , где текст подвергся цензурной правке и сокращениям. Последовавшее за публикацией обсуждение в печати ещё стимулировало читательский интерес и тиражирование рукописных копий. Андрей Жандр рассказывал, что у него «была под руками целая канцелярия: она списала «Горе от ума» и обогатилась, потому что требовали множество списков» 2 Фомичёв С. А. Автор «Горе от ума» и читатели комедии // А. С. Грибоедов: Творчество. Биография. Традиции. Л., 1977. С. 6—10. . Отдельным изданием комедия впервые была напечатана уже после смерти автора, в 1833 году — полностью, но с цензурными купюрами. Ни это издание, ни последующее, 1839 года, не остановило изготовление списков — Ксенофонт Полевой Ксенофонт Алексеевич Полевой (1801-1867) — писатель, критик, переводчик. С 1829 по 1834 год редактировал «Московский телеграф», журнал своего брата, писателя Николая Полевого. В 1839 году издал «Горе от ума» со своей вступительной статьёй. В 1850-х Полевой публиковался в «Северной пчеле», «Отечественных записках», издавал «Живописную русскую библиотеку». Писал критические тексты о Пушкине, Дельвиге, Богдановиче, стал автором воспоминаний о Николае Полевом. писал позднее: «Много ли отыщете примеров, чтобы сочинение листов в двенадцать печатных было переписываемо тысячи раз, ибо где и у кого нет рукописного «Горя от ума»? Бывал ли у нас пример ещё более разительный, чтобы рукописное сочинение сделалось достоянием словесности, чтобы о нём судили как о сочинении известном всякому, знали его наизусть, приводили в пример, ссылались на него и только в отношении к нему не имели надобности в изобретении Гуттенберговом?»
Таким образом, «Горе от ума» стало первым произведением, массово тиражировавшимся в самиздате. Полностью и без купюр комедия была напечатана только в 1862 году.
Что на неё повлияло?
В «Горе от ума» очевидно влияние французской салонной комедии, которая царила в то время на сцене. Грибоедов в начале литературной карьеры и сам отдал дань этой традиции — спародировал её в пьесе «Молодые супруги» и вместе с Андреем Жандром Андрей Андреевич Жандр (1789-1873) — драматург, переводчик. Жандр начал карьеру госслужащего с должности письмоводителя и закончил в чине тайного советника с орденом Святого Александра Невского. В свободное время Жандр занимался переводами с французского: вместе с Грибоедовым перевёл комедию «Притворная невинность» Никола Барта, вместе с Шаховским — оперу «Волшебная лампадка, или Кашемирские пирожники». Публиковался в альманахе «Русская Талия», журналах «Сын отечества» и «Северный наблюдатель». написал комедию «Притворная неверность» — переработку пьесы Никола Барта. Повлияла на Грибоедова и русская стиховая комедия 1810-х годов, в частности Александр Шаховской Александр Александрович Шаховской (1777-1846) — драматург. В 1802 году Шаховской оставил военную службу и начал работу в дирекции Императорских театров. Его первой успешной комедией стал «Новый Стерн», спустя несколько лет поставлена комедия «Полубарские затеи, или Домашний театр», в 1815 году — «Урок кокеткам, или Липецкие воды». В 1825 году скомпрометированный связями с декабристами Шаховской ушёл из дирекции театров, но сочинительство продолжил — всего он написал более сотни произведений. , который разрабатывал приёмы вольного стиха ещё в «Липецких водах» и в комедии «Не любо — не слушай, а лгать не мешай», с которой «Горе от ума» местами совпадает и словесно, и сюжетно.
Современная Грибоедову критика указывала на сюжетное сходство «Горя от ума» с «Мизантропом» Мольера и с романом Кристофа Виланда «История абдеритов», в котором древнегреческий философ Демокрит возвращается после странствий в родной город; глупые и невежественные сограждане Демокрита считают его естественнонаучные опыты колдовством и объявляют его безумным.
Сам Грибоедов во многом ориентировался на ренессансную драматургию — в первую очередь на Шекспира, которого (хорошо зная английский язык) читал в оригинале и ценил за свободу от жанровых канонов и ограничений: «Шекспир писал очень просто: немного думал о завязке, об интриге и брал первый сюжет, но обрабатывал его по-своему. В этой работе он был велик» 1 Бестужев-Марлинский А. Знакомство моё с Грибоедовым // А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников. С. 190. .
Искусству построения сюжета Грибоедов учился у Бомарше. Наконец, в истории любви Софьи к Молчалину исследователи усматривают балладный сюжет — своеобразную пародию на балладу Жуковского «Эолова арфа»; видимо, небезосновательно, потому что Жуковский был для Грибоедова важным эстетическим противником.
Наиболее ранняя из рукописей комедии, 1823–1824 годы. Принадлежала другу Грибоедова Степану Бегичеву
Как её приняли?
Едва закончив комедию в июне 1824 года в Петербурге, Грибоедов читал её в знакомых домах — и, по собственному его свидетельству, с неизменным успехом: «Грому, шуму, восхищению, любопытству конца нет». После публикации отрывков из комедии в «Русской Талии» обсуждение переместилось в печать — откликнулись все важные русские журналы: «Сын отечества» Литературный журнал, издававшийся с 1812 по 1852 год. Учредителем был Николай Греч. До 1825 года в журнале печатались авторы декабристского круга: Дельвиг, Бестужев, Жуковский, Пушкин, Кюхельбекер, Вяземский, Грибоедов, Рылеев. После разгрома декабристов соиздателем журнала стал Фаддей Булгарин, объединивший с «Сыном отечества» свой «Северный архив». Позднее журнал возглавляли Александр Никитенко, Николай Полевой, Осип Сенковский. , «Московский телеграф» Энциклопедический журнал, издававшийся Николаем Полевым с 1825 по 1834 год. Журнал обращался к широкому кругу читателей и выступал за «просвещение средних сословий». В 1830-е годы число подписчиков достигло пяти тысяч человек, рекордная по тем временам аудитория. Журнал был закрыт по личному указу Николая I из-за отрицательной рецензии на понравившуюся императору пьесу Нестора Кукольника. , «Полярная звезда» Литературный альманах декабристов, издававшийся Кондратием Рылеевым и Александром Бестужевым с 1822 по 1825 год. В нём публиковались стихи Пушкина, Вяземского, Баратынского, Рылеева. После восстания декабристов альманах запретили, а выпуск за 1825 год арестовали. С 1855 года Александр Герцен начал выпускать в Лондоне одноимённый журнал как знак уважения к декабристам. и так далее. Здесь наряду с похвалами живой картине московских нравов, верности типажей и новому языку комедии раздались первые критические голоса. Споры вызвала прежде всего фигура Чацкого, которого такие разные по масштабу критики, как Александр Пушкин и позабытый теперь Михаил Дмитриев Михаил Александрович Дмитриев (1796-1866) — поэт, критик, переводчик. Дмитриев большую часть жизни был чиновником: служил при архиве Коллегии иностранных дел, Московском надворном суде, департаменте Сената. Благодаря своему дяде, поэту Ивану Дмитриеву, познакомился с литературной средой и начал заниматься критикой — печатал статьи в «Вестнике Европы», «Московском вестнике», «Москвитянине». Известность получили его полемика с Вяземским о природе романтизма и спор с Полевым вокруг грибоедовского «Горя от ума». В 1865 году вышел сборник стихотворений Дмитриева. Переводил Горация, Шиллера, Гёте. , упрекали в недостатке ума. Последний ещё ставил Грибоедову на вид неестественность развития сюжета и «жёсткий, неровный и неправильный» язык. Хотя претензии Дмитриева дали жизнь многолетней дискуссии, сам он сделался предметом осмеяния, — например, в эпиграмме пушкинского друга Сергея Соболевского Сергей Александрович Соболевский (1803-1870) — поэт. С 1822 года служил в архиве Коллегии иностранных дел. Именно Соболевский стал автором выражения «архивный юноша», означающего молодого человека из богатой семьи, занятого необременительной работой в архиве. Соболевский был известен как сочинитель особенно едких эпиграмм, общался с Гоголем, Лермонтовым, Тургеневым, тесно дружил с Пушкиным. В 1840-60-х годах занимался книгоизданием и коллекционированием редких книг. : «Собрались школьники, и вскоре / Мих<айло> Дм<итриев> рецензию скропал, / В которой ясно доказал, / Что «Горе от ума» не Мишенькино горе». Надеждин Николай Иванович Надеждин (1804-1856) — основатель журнала «Телескоп» и предшественник Белинского: во многом под влиянием Надеждина литературная критика в России обретает концептуальную основу. В 1836 году «Телескоп» закрывают за публикацию «Философического письма» Чаадаева, а самого Надеждина отправляют в ссылку. Вернувшись, Надеждин оставляет критику, устраивается на работу в Министерство внутренних дел и посвящает себя этнографии. , ценивший «Горе от ума» высоко, при этом отмечал, что пьеса лишена действия и написана не для сцены, а Пётр Вяземский назвал комедию «поклёпом на нравы».
Язык Грибоедова удивил многих современников Грибоедова, но удивление это было чаще всего радостным. Бестужев-Марлинский хвалил «невиданную доселе беглость и природу разговорного русского языка в стихах», Одоевский называл Грибоедова «единственным писателем, который постиг тайну перевести на бумагу наш разговорный язык» и у которого «одного в слоге находим мы колорит русский».
В общем и целом, за исключением одного Белинского, в 1839 году написавшего разгромную критику на «Горе от ума», самобытность, талантливость и новаторство комедии ни у кого больше не вызывали сомнений. Что до политической подоплёки «Горя от ума», то её, по понятным цензурным соображениям, прямо не обсуждали до 1860-х годов, когда Чацкого всё чаще стали сближать с декабристами — сперва Николай Огарёв, за ним Аполлон Григорьев и, наконец, Герцен; именно эта трактовка образа Чацкого впоследствии воцарилась в советском литературоведении.
«О стихах я не говорю, половина — должны войти в пословицу», — сказал Пушкин сразу после появления «Горя от ума» и оказался прав. По частоте цитирования Грибоедов опередил, наверное, всех русских классиков, включая даже прежнего чемпиона Крылова. «Счастливые часов не наблюдают», «Свежо предание, а верится с трудом» — множить примеры бессмысленно; даже строка «И дым Отечества нам сладок и приятен!» воспринимается теперь как грибоедовский афоризм, хотя Чацкий в этом случае цитирует Державина.
Фамусовское общество стало нарицательным понятием, как и отдельные его представители — «все эти Фамусовы, Молчалины, Скалозубы, Загорецкие». В определённом смысле нарицательной стала и сама «грибоедовская Москва» — так озаглавил книгу Михаил Гершензон, описавший типичный московский барский уклад на примере конкретного семейства Римских-Корсаковых, причём во всех домочадцах он прямо увидел грибоедовских персонажей, а цитаты из документов подкрепил цитатами из комедии.
Из грибоедовской традиции выросла классическая русская драма XIX века: «Маскарад» Лермонтова, в чьём разочарованном герое Арбенине легко узнать черты Чацкого, «Ревизор» Гоголя — «общественная комедия», где уездный город с галереей карикатур воплощает собой всё российское общество, социальная драма Александра Сухово-Кобылина и Александра Островского. С этого времени обсуждение драматических общественных конфликтов комическими средствами, когда-то поразившее современников Грибоедова, стало общим местом, а жанровые рамки размылись. Более того, пьеса задала своеобразный новый канон. Долгое время театральные труппы набирались под «Горе от ума»: считалось, что состав актёров, между которыми хорошо распределяются грибоедовские роли, может играть весь театральный репертуар 3 Сухих И. Классное чтение от горухщи до Гоголя. Александр Сергеевич Грибоедов 1795 (1790) — 1829. // Нева. 2012. № 8 .
В кризисные моменты общественной мысли русская интеллигенция неизменно возвращалась к образу Чацкого, который всё больше сливался в культурном сознании с самим Грибоедовым: от Юрия Тынянова, в 1928 году исследовавшего в «Смерти Вазир-Мухтара» вечный вопрос о том, можно ли в России служить «делу, а не лицам» и не превратиться из Чацкого в Молчалина, — до Виктора Цоя, певшего «Горе ты моё от ума» («Красно-жёлтые дни») в 1990 году.
Дом Грибоедовых на углу Новинского и Большого Девятинского переулков. Москва, XIX век
Могила Грибоедова в Тифлисе
Как «Горе от ума» пробивало себе путь на сцену?
Первую попытку поставить комедию предприняли в мае 1825 года студенты Петербургского театрального училища при живом участии самого Грибоедова, мечтавшего увидеть свою непроходную пьесу «хоть на домашней сцене» (на большую сцену комедию не пускали как «пасквиль на Москву»). Однако накануне представления спектакль был запрещён петербургским генерал-губернатором графом Милорадовичем Граф Михаил Андреевич Милорадович (1771-1825) — генерал, участник Русско-шведской войны, Итальянского и Швейцарского походов Суворова, Русско-турецкой войны 1806-1812 годов. В 1810 году Милорадович был назначен киевским военным губернатором. В Отечественной войне 1812 года участвовал в Бородинском сражении, сражении под Вязьмой, взятии Парижа. После войны — санкт-петербургский военный генерал-губернатор. Во время восстания 14 декабря был убит декабристами на Сенатской площади, перед смертью завещал отпустить на волю всех своих крестьян. , который счёл, что пьесу, не одобренную цензурой, нельзя ставить и в театральном училище.
Следующую попытку предприняли в октябре 1827 года в Ереване, в здании Сардарского дворца, офицеры Кавказского корпуса, среди которых были и ссыльные декабристы. Театральный кружок был вскоре строго запрещён, поскольку повальное увлечение театром отвлекало офицеров от службы.
По некоторым сведениям, любительские постановки делались в Тифлисе при участии автора, а в 1830 году несколько молодых людей «разъезжали по Петербургу в каретах, засылали в знакомые дома карточку, на которой было написано «III акт Горя от ума», входили в дом и разыгрывали там отдельные сцены из комедии» 4 Гамазов М. Первые представления комедии «Горе от ума». 1827-1832. Из воспоминаний ученика // Вестник Европы. 1875. №7. С. 319-332. Цит. по: Орлов Вл. Грибоедов. Очерк жизни и творчества. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1954. С. 93. .
Грибоедов при жизни так и не увидел своей комедии на большой сцене, в профессиональной постановке. Начиная с 1829 года, когда отрывок был поставлен в Большом театре, пьеса постепенно пробивала себе дорогу в театр — сперва отдельными сценами, которые игрались в интермедии-дивертисменте среди «декламаций, пения и плясок». Полностью (хотя и с цензурными купюрами) «Горе от ума» было впервые представлено в Санкт-Петербурге, в Александринском театре, в 1831 году — первым профессиональным исполнителем роли Чацкого стал актёр-трагик Василий Андреевич Каратыгин, брат Петра Каратыгина, по чьей инициативе студенты Петербургского театрального училища с энтузиазмом ставили пьесу пятью годами раньше. Сам Пётр Каратыгин, впоследствии известный драматург, в том же году дебютировал в литературе с двумя водевилями — второй из них назывался «Горе без ума».
«Горе от ума» в Театре им. Мейерхольда, 1928 год. Постановка Всеволода Мейерхольда
Были ли у героев комедии реальные прототипы?
Критик Катенин в письме Грибоедову заметил, что в его комедии «характеры портретны», на что драматург возразил, что хотя у героев комедии и были прототипы, однако черты их свойственны «многим другим людям, а иные всему роду человеческому… Карикатур ненавижу, в моей картине ни одной не найдёшь». Тем не менее слухи и догадки о том, кто именно выведен в той или иной роли, стали распространяться уже зимой 1823/24 года, как только Грибоедов начал читать ещё не завершённую пьесу в знакомых домах. Сестра его тревожилась, что Грибоедов наживёт себе врагов — а ещё больше ей, «потому что станут говорить, что злая Грибоедова указывала брату на оригиналы» 5 .
Так, прототипом Софьи Фамусовой многие считают Софью Алексеевну Грибоедову, двоюродную сестру драматурга, — при этом мужа её, Сергея Римского-Корсакова, считали возможным прототипом Скалозуба, а за домом её свекрови, Марьи Ивановны Римской-Корсаковой, в Москве на Страстной площади закрепилось название «дома Фамусова», его парадная лестница была воспроизведена в спектакле по пьесе Грибоедова в Малом театре. Прототипом самого Фамусова называют дядю Грибоедова, основываясь на одном отрывке у драматурга: «Историку предоставляю объяснить, отчего в тогдашнем поколении развита была повсюду какая-то смесь пороков и любезности; извне рыцарство в нравах, а в сердцах отсутствие всякого чувства. <...> Объяснимся круглее: у всякого была в душе бесчестность и лживость на языке. Кажется, нынче этого нет, а может быть, и есть; но дядя мой принадлежит к той эпохе. Он как лев дрался с турками при Суворове, потом пресмыкался в передних всех случайных людей в Петербурге, в отставке жил сплетнями. Образ его поучений: «я, брат!..»
Ничто не объясняет и не оправдывает необузданного негодования, с которым Чацкий громит это, пожалуй и смешное, но не уголовно преступное это общество
Пётр Вяземский
В знаменитой Татьяне Юрьевне, которой «Чиновные и должностные — / Все ей друзья и все родные», современники узнавали Прасковью Юрьевну Кологривову, муж которой «спрошенный на бале одним высоким лицом, кто он такой, до того растерялся, что сказал, что он муж Прасковьи Юрьевны, полагая, вероятно, что это звание важнее всех его титулов». Особого упоминания заслуживает старуха Хлёстова — портрет Настасьи Дмитриевны Офросимовой, известной законодательницы московских гостиных, которая оставила заметный след в русской литературе: её же в лице грубоватой, но безусловно симпатичной Марьи Дмитриевны Ахросимовой вывел в «Войне и мире» Лев Толстой.
В друге Чацкого, Платоне Михайловиче Гориче, часто видят черты Степана Бегичева, близкого друга Грибоедова по Иркутскому гусарскому полку, а также его брата Дмитрия Бегичева, некогда члена Союза благоденствия Организация декабристов, созданная в 1818 году на смену Союзу спасения. В ней состояло около двухсот человек. Декларируемые цели общества — распространение знаний и помощь крестьянам. В 1821 году Союз благоденствия был распущен из-за взаимных разногласий, на его основе возникли Южное общество и Северное общество. , офицера, а ко времени создания комедии (которую Грибоедов писал непосредственно в имении Бегичевых) в отставке и счастливо женатого.
Такое множество прототипов у самых проходных героев «Горя от ума», действительно, можно считать доказательством благонамеренности Грибоедова, который высмеивал не конкретных людей, а типические черты. Наверное, единственный абсолютно безошибочно узнаваемый персонаж Грибоедова — внесценический. В «ночном разбойнике, дуэлисте», которого, по словам Репетилова, «не надо называть, узнаешь по портрету», все действительно сразу узнали Фёдора Толстого-Американца Граф Фёдор Иванович Толстой по прозвищу Американец (1782-1846) — военный, путешественник. В 1803 году отправился в кругосветное плавание с капитаном Крузенштерном, однако из-за хулиганских выходок был высажен на берег на Камчатке и должен был возвращаться в Петербург самостоятельно. Путешествию по Русской Америке — Камчатке и Алеутским островам — Толстой обязан своим прозвищем. Участвовал в Русско-шведской войне, Отечественной войне 1812 года, после войны поселился в Москве. Толстой был известен своей любовью к дуэлям и карточным играм, женился на танцовщице-цыганке, от которой у него было двенадцать детей (пережила его только одна дочь). В старости Толстой стал набожным и считал смерть детей наказанием за одиннадцать человек, убитых им на дуэлях. , который не обиделся — только предложил внести несколько исправлений. Специалист по творчеству Грибоедова Николай Пиксанов изучал в 1910 году список «Горя от ума», принадлежавший в своё время декабристу князю Фёдору Шаховскому, где рукой Толстого-Американца против слов «в Камчатку сослан был, вернулся алеутом и крепко на руку нечист» была предложена правка: «в Камчатку чорт носил» («ибо сослан никогда не был») и «в картишках на руку нечист» («для верности портрета сия поправка необходима, чтобы не подумали, что ворует табакерки со стола; по крайней мере, я думал отгадать намерение автора») 6 Пиксанов Н. К. Творческая история «Горя от ума». М., Л.: ГИЗ, 1928. C. 110. .
Степан Бегичев. Близкий друг Грибоедова и возможный прототип Платона Михайловича Горича
Дмитрий Бегичев. Ещё один возможный прототип Горича
Настасья Офросимова. Прототип старухи Хлёстовой
Ну уж Чацкий-то — это Чаадаев?
Современники, конечно, сразу так и подумали. В декабре 1823 года Пушкин писал из Одессы Вяземскому: «Что такое Грибоедов? Мне сказывали, что он написал комедию на Чедаева; в теперешних обстоятельствах это чрезвычайно благородно с его стороны». Этим сарказмом Пушкин намекал на вынужденную отставку и отъезд за границу Чаадаева, павшего жертвой клеветы; высмеивать жертву политического преследования было не очень-то красиво. Вероятно, в окончательном варианте Грибоедов переименовал Чадского в Чацкого в том числе и затем, чтобы избежать подобных подозрений 7 Тынянов Ю. Сюжет «Горя от ума» // Тынянов Ю. Н. Пушкин и его современники. М.: Наука, 1969. Любопытно, что если Чацкий в самом деле списан с Чаадаева, комедия стала самосбывающимся пророчеством: через 12 лет после создания комедии Пётр Чаадаев был формально объявлен сумасшедшим по распоряжению правительства после публикации своего первого «Письма» С 1828 по 1830 год Чаадаевым было написано восемь «философических писем». В них он размышляет о прогрессивных западных ценностях, историческом пути России и смысле религии. в журнале «Телескоп» Просветительский журнал, издававшийся Николаем Надеждиным с 1831 по 1836 год. В 1834 году помощником Надеждина стал Виссарион Белинский. В журнале публиковались Пушкин, Тютчев, Кольцов, Станкевич. После публикации «Письма» Чаадаева «Телескоп» закрыли, а Надеждина отправили в ссылку. . Журнал был закрыт, редактор его сослан, а самого Чаадаева московский полицмейстер поместил под домашний арест и принудительный врачебный надзор, снятый через год при условии больше ничего не писать.
Есть не меньше оснований утверждать, что в Чацком Грибоедов вывел своего друга, декабриста Вильгельма Кюхельбекера, который был оклеветан — а именно ославлен в обществе сумасшедшим — с целью политической дискредитации. Когда старуха Хлёстова сетует на «пансионы, школы, лицеи… ланкартачные взаимные обучения» — это прямая биография Кюхельбекера, воспитанника Царскосельского лицея, преподавателя Главного педагогического института Основан в 1816 году на базе Педагогического института. В нём готовили преподавателей для гимназий и высших учебных заведений. В 1819 году был преобразован в Санкт-Петербургский университет, через почти десять лет был восстановлен, но уже в 1859 году закрыт, а все студенты переведены в Санкт-Петербургский университет. и секретаря «Общества взаимных обучений» по системе Ланкастера Система взаимного обучения, согласно которой старшие ученики обучают младших. Придумана в Великобритании в 1791 году Джозефом Ланкастером. Русское «Общество училищ взаимного обучения» было учреждено в 1819 году. Поборниками ланкастерской системы были многие участники тайных обществ; так, декабрист Владимир Раевский попал в 1820 году под следствие за «вредную пропаганду среди солдат» именно в связи с преподавательской деятельностью. .
В Петербургском педагогическом институте учился, однако, и другой персонаж — химик и ботаник князь Фёдор, племянник княгини Тугоуховской, которая не даром она возмущается: «Там упражняются в расколах и в безверьи / Профессоры!!»
В 1821 году нескольким профессорам было предъявлено обвинение, будто они в своих лекциях отвергают «истины христианства» и «призывают к покушению на законную власть», и запрещено преподавание; дело вызвало большой шум и использовалось как довод в пользу опасности высшего образования. Так что вернее всего будет сказать, что хотя Грибоедов использовал при создании своего героя черты реальных людей, включая и собственные, Чацкий — собирательный портрет прогрессивной части своего поколения.
Пётр Чаадаев. Литография Мари-Александра Алофа. 1830-е годы
Умён ли Чацкий?
Это вроде бы само собой разумеется и постулируется в названии комедии, которую Грибоедов первоначально хотел назвать даже более определённо: «Горе уму». В письме Павлу Катенину драматург по этому принципу противопоставил Чацкого всем прочим действующим лицам (кроме разве что Софьи): «В моей комедии 25 глупцов на одного здравомыслящего человека».
Современники, однако, расходились во мнениях на этот счёт. Первым в уме Чацкому отказал Пушкин, писавший Петру Вяземскому: «Чацкий совсем не умный человек, но Грибоедов очень умён». Эту точку зрения разделяли многие критики; Белинский, например, назвал Чацкого «фразёром, идеальным шутом, на каждом шагу профанирующим всё святое, о котором говорит».
Обвинение против Чацкого строилось прежде всего на несоответствии его слов и поступков. «Всё, что говорит он, очень умно, — замечает Пушкин. — Но кому говорит он всё это? Фамусову? Скалозубу? На бале московским бабушкам? Молчалину? Это непростительно. Первый признак умного человека — с первого взгляду знать, с кем имеешь дело, и не метать бисера перед Репетиловыми».
Между мастерскими чертами этой прелестной комедии — недоверчивость Чацкого в любви Софии к Молчалину — прелестна! — и как натурально! Вот на чём должна была вертеться вся комедия
Александр Пушкин
Несправедливость этого упрёка показывает внимательное чтение текста. Бисера перед Репетиловым, скажем, Чацкий вовсе не мечет, — наоборот, это Репетилов рассыпается перед ним «о матерьях важных», а Чацкий отвечает односложно и довольно грубо: «Да полно вздор молоть». Речь о французике из Бордо Чацкий произносит хоть и на балу, но вовсе не московским бабушкам, а Софье, которую любит и считает ровней (и сам Грибоедов назвал «девушкой неглупой»), в ответ на её вопрос: «Скажите, что вас так гневит?» Тем не менее нельзя не признать, что Чацкий попадает в смешные и нелепые положения, которые «умному» герою вроде как не пристали.
Однако Чацкий ведь и сам признаёт, что у него «ум с сердцем не в ладу». Окончательно очистил репутацию героя Иван Гончаров, отметивший в статье «Мильон терзаний», что ведь Чацкий — живой человек, переживающий любовную драму, и это нельзя списывать со счетов: «Всякий шаг Чацкого, почти всякое слово в пьесе тесно связаны с игрой чувства его к Софье» — и эта внутренняя борьба «послужила мотивом, поводом к раздражениям, к тому «мильону терзаний», под влиянием которых он только и мог сыграть указанную ему Грибоедовым роль, роль гораздо большего, высшего значения, нежели неудачная любовь, словом, роль, для которой и родилась вся комедия». По мнению критика, Чацкий не просто выделяется на фоне других героев комедии — он «положительно умён. Речь его кипит умом, остроумием. <...> …Чацкий начинает новый век — и в этом всё его значение и весь «ум» 8 Гончаров И. А. Мильон терзаний (Критический этюд) // Гончаров И. А. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 8. М.: ГИХЛ, 1955. С. 7-40. .
Даже Пушкин, первый обвинитель Чацкого, отдавал должное «мыслям, остротам и сатирическим замечаниям», которыми Чацкий напитался, по словам поэта, у «очень умного человека» — Грибоедова. Поэта смутила только непоследовательность героя, который так ясно мыслит об абстракциях и так нелепо действует в практических обстоятельствах. Но он тут же отмечал, что слепота Чацкого, который не хочет верить в холодность Софьи, психологически очень достоверна. Иными словами, если не пытаться втиснуть Чацкого в узкое амплуа ходячей идеи-резонёра, в которое он не помещается, сомневаться в его уме нет оснований: романтический герой, попавший в комедию, неизбежно играет комическую роль — но это положение не смешное, а трагическое.
Дмитрий Кардовский. Иллюстрация к комедии «Горе от ума». 1912 год
Почему Пушкин назвал Софью Фамусову непечатным словом?
Известное непечатное выражение Пушкина из письма Бестужеву — «Софья начертана не ясно: не то <б....>, не то московская кузина По Юрию Лотману, «московская кузина — устойчивая сатирическая маска, соединение провинциального щегольства и манерности». » — сегодня кажется уж слишком резким, но то же недоумение разделяли многие современники. В первых домашних и театральных постановках обычно опускали шесть действий из первого акта: сцены свидания Софьи с Молчалиным (как и заигрывания и Молчалина, и Фамусова с Лизой) казались слишком шокирующими, чтобы можно было представить их дамам, и составляли для цензуры едва ли не большую проблему, чем политический подтекст комедии.
Сегодня образ Софьи кажется несколько сложнее и симпатичнее пушкинской формулы. В знаменитой статье «Мильон терзаний» Иван Гончаров заступился за репутацию девицы Фамусовой, отметив в ней «сильные задатки недюжинной натуры, живого ума, страстности и женской мягкости» и сравнив её с героиней «Евгения Онегина»: по его мнению, Софья хотя и испорчена средой, но, как и Татьяна, детски искренна, простодушна и бесстрашна в своей любви.
Ни Онегин, ни Печорин не поступили бы так неумно вообще, в деле любви и сватовства особенно. Но зато они уже побледнели и обратились для нас в каменные статуи, а Чацкий остаётся и останется всегда в живых за эту свою «глупость»
Иван Гончаров
Это небезосновательное сравнение. Пушкин познакомился с «Горем от ума» в разгар работы над «Евгением Онегиным»; следы грибоедовской комедии можно увидеть и в комической галерее гостей на именинах Татьяны, и в её сне, варьирующем выдуманный сон Софьи; Онегина Пушкин прямо сравнивает с Чацким, попавшим «с корабля на бал». Татьяна, своего рода улучшенная версия Софьи, любительница романов, как и та, наделяет совсем неподходящего кандидата чертами своих любимых литературных героев — Вертера или Грандисона. Как и Софья, она проявляет любовную инициативу, неприличную по понятиям своего времени, — сочиняет «письмо для милого героя», который не преминул её за это отчитать. Но если любовное безрассудство Софьи Павловны Пушкин осудил, то к своей героине относится в сходной ситуации сочувственно. И когда Татьяна без любви выходит за генерала, как Софья могла бы выйти за Скалозуба, поэт позаботился уточнить, что муж Татьяны «в сраженьях изувечен» — не в пример Скалозубу, добывающему генеральский чин разными каналами, далёкими от воинской доблести. Как выразился в 1909 году в статье «В защиту С. П. Фамусовой» театральный критик Сергей Яблоновский, «Пушкин плачет над милою Таней и растворяет нам сердце, чтобы мы лучше укрыли в нём эту… спящую девушку и женщину», но Грибоедов «не захотел приблизить к нам Софьи. <...> Ей не предоставлено даже последнего слова подсудимого» 9 «Век нынешний и век минувший...» Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» в русской критике и литературоведении. СПб.: Азбука-Классика, 2002. С. 249 .
Софью нередко воспринимали как девицу сомнительной нравственности, типичную представительницу порочного фамусовского общества, а Татьяну Ларину — как идеал русской женщины. Произошло это во многом потому, что Софье автор отказал в сочувствии — этого требовали интересы главного героя, Чацкого. Интересно, что в первой редакции комедии Грибоедов таки дал Софье возможность оправдаться:
Какая низость! подстеречь!
Подкрасться и потом, конечно, обесславить,
Что ж? этим думали к себе меня привлечь?
И страхом, ужасом вас полюбить заставить?
Отчётом я себе обязана самой,
Однако вам поступок мой
Чем кажется так зол и так коварен?
Не лицемерила и права я кругом.
И хотя в окончательном варианте автор отнял у героини этот монолог, выставляющий Чацкого в плохом свете, он позволил ей сохранить достоинство: «Упрёков, жалоб, слёз моих // Не смейте ожидать, не стоите вы их…» — так не могла бы сказать ни *****, ни московская кузина.
Распылитель для пудры. Германия, XVIII–XIX век
Пудреница. Франция, XIX век
Что означают у Грибоедова фамилии героев?
Грибоедов в традиции классицистической комедии даёт почти всем своим героям говорящие фамилии. Такие фамилии обыкновенно выделяли главное свойство персонажа, олицетворённый порок, добродетель или какое-то иное одномерное качество: например, у Фонвизина глупые помещики прозываются Простаковыми, государственный чиновник, наводящий порядок, носит фамилию Правдин, а арифметику недорослю Митрофанушке преподаёт Цыфиркин. В «Горе от ума» всё менее прямолинейно: все говорящие фамилии так или иначе воплощают одну идею — идею вербальной коммуникации, преимущественно затруднённой. Так, фамилия Фамусова образована от латинского fama — «молва» (недаром главная его печаль при развязке — «Что станет говорить княгиня Марья Алексевна!»). Фамилия Молчалина, «не смеющего своё суждение иметь», говорит сама за себя. Двоякое значение можно усмотреть в фамилии Репетилова (от французского répéter — «твердить наизусть», «повторять за кем-то»): этот персонаж, с одной стороны, молча слушает важные разговоры, которые ведёт «сок умной молодёжи», и после повторяет другим, а с другой — выступает как комический двойник Чацкого, иллюстрирующий его душевные порывы собственными физическими неуклюжими движениями. Князь Тугоуховский глух, полковник Скалозуб — «Шутить и он горазд, ведь нынче кто не шутит!» — мастер казарменных острот. В фамилии Хлёстовой можно усмотреть намёк на хлёсткое словцо, в котором и ей не откажешь — она, например, единственная во всей комедии рассмешила главного остроумца Чацкого, отметившего, что Загорецкому «не поздоровится от эдаких похвал». Замечание Хлёстовой о Чацком и Репетилове (первого «полечат, вылечат авось», второй же — «неисцелим, хоть брось») предвосхищает позднейшие наблюдения литературоведов по поводу взаимосвязи двух этих персонажей.
Фамилию самого Чацкого (в ранней редакции — Чадский) разные исследователи ассоциировали со словом «чад» на основании его общей пылкости и разбора его реплик («Ну вот и день прошёл, и с ним / Все призраки, весь чад и дым / Надежд, которые мне душу наполняли» или сентенции о сладком и приятном «дыме Отечества»). Но более прямая ассоциация, конечно, с Чаадаевым.
Дмитрий Кардовский. Иллюстрация к комедии «Горе от ума». 1912 год
Чацкий — декабрист?
Мнение, что Чацкому, как написал его Грибоедов, прямая дорога лежала на Сенатскую площадь, было впервые высказано Огарёвым, обосновано Герценом, утверждавшим, что «Чацкий шёл прямой дорогой на каторжную работу», и впоследствии безраздельно утвердилось в советском литературоведении — особенно после того, как книга академика Милицы Нечкиной «А. С. Грибоедов и декабристы» получила в 1948 году Сталинскую премию. Сегодня, однако, вопрос о декабризме Чацкого уже не решается так однозначно.
Аргументация в этом споре часто вращается вокруг другого вопроса: был ли декабристом сам Грибоедов?
Писатель дружил со многими декабристами, состоял, подобно многим из них, в масонской ложе и в начале 1826 года четыре месяца провёл на гауптвахте Главного штаба под следствием — этот опыт позднее он описал в эпиграмме так:
— По духу времени и вкусу
Он ненавидел слово «раб»...
— За то попался в Главный штаб
И был притянут к Иисусу!..
По делу декабристов Грибоедов, однако, был оправдан, освобождён «с очистительным аттестатом» и годовым жалованьем и направлен по месту службы в Персию, где его ждала блестящая, хотя, к несчастью, недолгая карьера. И хотя его личные симпатии по отношению к декабристам не вызывают сомнений, сам он в тайном обществе, как показали на допросах Бестужев и Рылеев, не состоял и о программе их отзывался скептически: «Сто человек прапорщиков хотят изменить весь государственный быт России». Более того: один прямо названный член «секретнейшего союза» в его комедии есть — карикатурный Репетилов, над которым Чацкий иронизирует: «Шумите вы? И только?»
На это сторонники «декабристской» концепции возражают, что Репетилов — хотя и кривое, но зеркало Чацкого. Чацкий «славно пишет, переводит» — Репетилов «вшестером лепит водевильчик», его ссора с тестем-министром — отражение связи и разрыва Чацкого с министрами, при первом появлении на сцене Репетилов «падает со всех ног» — прямо как Чацкий, который «падал сколько раз», скача из Петербурга, чтобы оказаться у ног Софьи. Репетилов — как цирковой клоун, который в перерывах между выступлениями дрессировщиков и эквилибристов в нелепом свете повторяет их героические номера. Поэтому можно счесть, что и в уста его автор вложил все те речи, которых сам Чацкий как рупор автора не мог произнести по цензурным соображениям.
По духу времени и вкусу
Александр Грибоедов
Я ненавидел слово «раб»,
Меня позвали в Главный штаб
И потянули к Иисусу
Конечно, политический подтекст у «Горя от ума» имелся — об этом свидетельствуют многолетний цензурный запрет и то обстоятельство, что сами декабристы узнали в Чацком своего и всячески способствовали распространению пьесы (так, на квартире у поэта-декабриста Александра Одоевского в течение нескольких вечеров целый цех переписывал «Горе от ума» под общую диктовку с подлинной рукописи Грибоедова, чтобы в дальнейшем использовать в пропагандистских целях). Но считать Чацкого революционером оснований нет, несмотря на гражданский пафос, с которым он критикует произвол крепостников, подхалимство и коррупцию.
«Карбонарием» С итальянского — «угольщик». Член тайного итальянского общества, которое существовало с 1807 по 1832 год. Карбонарии боролись против французской и австрийской оккупации, а затем и за конституционный строй Италии. В обществе практиковались сложные обряды и ритуалы, один из них — сожжение древесного угля, символизирующее духовное очищение. , «опасным человеком», который «вольность хочет проповедать» и «властей не признаёт», называет Чацкого Фамусов — заткнувший уши и не слышащий, что говорит ему Чацкий, который в это время призывает отнюдь не к свержению строя, а только к интеллектуальной независимости и осмысленной деятельности на благо государства. Его духовные братья — «физик и ботаник» князь Фёдор, племянник княгини Тугоуховской, и двоюродный брат Скалозуба, который «службу вдруг оставил, / В деревне книги стал читать». Его, как мы сказали бы сегодня, позитивная повестка ясно высказана в пьесе:
Теперь пускай из нас один,
Из молодых людей, найдётся — враг исканий,
Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,
В науки он вперит ум, алчущий познаний;
Или в душе его сам Бог возбудит жар
К искусствам творческим, высоким и прекрасным…
Юрий Лотман в статье «Декабрист в повседневной жизни» фактически поставил точку в этом споре, рассмотрев «декабризм» не как систему политических взглядов или род деятельности, а как мировоззрение и стиль поведения определённого поколения и круга, к которому, определённо, принадлежал Чацкий: «Современники выделяли не только «разговорчивость» декабристов — они подчёркивали также резкость и прямоту их суждений, безапелляционность приговоров, «неприличную», с точки зрения светских норм… <…> …постоянное стремление высказывать без обиняков своё мнение, не признавая утверждённого обычаем ритуала и иерархии светского речевого поведения». Декабрист гласно и «публично называет вещи своими именами, «гремит» на балу и в обществе, поскольку именно в таком назывании видит освобождение человека и начало преобразования общества». Таким образом, разрешив вопрос о декабризме Чацкого, Лотман заодно избавил его от подозрений в глупости, вызванных некогда у критиков его «неуместным» поведением.
До Грибоедова русская комедия 1810-20-х годов развивалась, как принято считать 10 Зорин А. Л. «Горе от ума» и русская комедия 10-20-х годов XIX века // Филология: Сборник работ студентов и аспирантов филологического факультета МГУ. Вып. 5. М., 1977. С. 77, 79-80. , по двум направлениям: памфлетно-сатирическая комедия нравов (яркие представители — Александр Шаховской и Михаил Загоскин) и салонная комедия интриги (прежде всего, Николай Хмельницкий Николай Иванович Хмельницкий (1789-1845) — драматург. Хмельницкий служил в Коллегии иностранных дел и занимался театром: печатал театральные рецензии в «Санкт-Петербургском вестнике», переводил пьесы. Успех Хмельницкому принесли постановки комедий «Говорун» и «Шалости влюблённых». Именно в его доме состоялось первое чтение грибоедовского «Горя от ума». После войны 1812 года Хмельницкий служил статским советником, был губернатором Смоленска, затем Архангельска. В 1838 году за растраты заключён в Петропавловскую крепость, но позже признан невиновным. ). Комедия интриги писалась в основном с французских образцов, часто представляя собой прямо адаптированный перевод. Этой традиции отдал дань и Грибоедов в своих ранних комедиях. И любовную интригу в «Горе от ума» он выстраивает по привычной вроде бы схеме: деспотичный отец симпатичной девицы с традиционным именем Софья (означающим, заметим, «Премудрость») и два искателя — герой-любовник и его антагонист. В этой классической схеме, как отмечает Андрей Зорин, соперники непременно были наделены рядом противоположных качеств. Положительный герой отличался скромностью, молчаливостью, почтительностью, благоразумием, в общем, «умеренностью и аккуратностью», отрицательный был злоязычным хвастуном и непочтительным насмешником (например, в комедии Хмельницкого «Говорун» положительный и отрицательный герои носят говорящие фамилии Модестов и Звонов соответственно). Короче говоря, в литературном контексте своего времени Чацкий с первого взгляда опознавался как отрицательный герой, шутовской любовник — и его правота, как и очевидная авторская симпатия к нему, вызывала у читателей когнитивный диссонанс.
Добавим к этому, что до Грибоедова любовь в комедии не могла быть неправа: препятствием на пути влюблённых была бедность искателя, неблагосклонность к нему родителей девушки — но в конце эти препятствия счастливо разрешались, часто за счёт внешнего вмешательства ( deus ex machina «Бог из машины». Латинское выражение, означающее неожиданное разрешение ситуации из-за внешнего вмешательства. Изначально приём в античной драматургии: на сцену при помощи механического устройства спускался один из богов Олимпа и легко решал все проблемы героев. ), влюблённые соединялись, а осмеянный порочный соперник изгонялся. Грибоедов же, вопреки всем комедийным правилам, вовсе лишил «Горе от ума» счастливой развязки: порок не карается, добродетель не торжествует, резонёра изгоняют как шута. И происходит это потому, что из классицистической триады единств времени, места и действия драматург исключил последнее: в его комедии два равноправных конфликта, любовный и общественный, что в классицистической пьесе было невозможным. Таким образом, он, по выражению Андрея Зорина, взорвал всю комедийную традицию, вывернув наизнанку и привычный сюжет, и амплуа — симпатизируя вчерашнему отрицательному персонажу и высмеивая бывших положительных.
Московской барышни , девы с чувствованиями не высокими, но с желаниями сильными, едва воздерживаемыми светскими приличиями. Романической девушкой, как полагают многие, она быть никак не может: ибо в самом пылком исступлении воображения невозможно замечтаться до того, чтобы отдать душу и сердце кукле Молчалину ».
Однако если Софья — просто пустая московская барышня и сама недалеко от Молчалина ушла, за что же любит её сам Чацкий, который хорошо её знает? Не из-за пошлой же московской барышни ему три года «мир целый казался прах и суета». Это психологическое противоречие — между тем ещё Пушкин среди достоинств комедии отметил её психологическую достоверность: «Недоверчивость Чацкого в любви Софии к Молчалину — прелестна! — и как натурально!»
В попытках объяснить это несоответствие многим критикам приходилось пускаться в психологические спекуляции. Гончаров считал, например, что Софьей руководило своего рода материнское чувство — «влечение покровительствовать любимому человеку, бедному, скромному, не смеющему поднять на неё глаз, — возвысить его до себя, до своего круга, дать ему семейные права».
Чацкий сломлен количеством старой силы, нанеся ей в свою очередь смертельный удар качеством силы свежей
Иван Гончаров
Другую психологическую мотивацию выбора Софьи можно усмотреть и в истории её отношений с Чацким, которая изложена в пьесе довольно подробно.
Когда-то их связывала нежная детская дружба; затем Чацкий, как вспоминает Софья, «съехал, уж у нас ему казалось скучно, / И редко посещал наш дом; / Потом опять прикинулся влюблённым, / Взыскательным и огорчённым!!»
Затем герой отправился путешествовать и «три года не писал двух слов», тогда как Софья расспрашивала о нём любого приезжего — «хоть будь моряк»!
Понятно после этого, что у Софьи есть основания не принимать всерьёз любовь Чацкого, который, помимо прочего, «ездит к женщинам» и не упускает случая пофлиртовать с Натальей Дмитриевной, которая «полнее прежнего, похорошела страх» (точно так же, как Софья «расцвела прелестно, неподражаемо»).
) — для популярных пьес в начале XIX века это было обычной практикой, но необычными были количество и литературный масштаб. Михаил Бестужев-Рюмин Михаил Алексеевич Бестужев-Рюмин (1800-1832) — поэт, журналист. Издавал литературную газету «Северный Меркурий» и альманахи «Гирлянда», «Сириус», «Майский листок», «Северная звезда». Публиковал в них свои стихи и критические статьи под псевдонимом Аристарха Заветного. Известность получили его нападки на Пушкина и ожесточённая полемика с редактором «Литературных прибавлений к «Русскому инвалиду» Александром Воейковым, закончившаяся угрозами выслать журналиста из Петербурга. опубликовал в своём альманахе «Сириус» небольшую повесть в письмах «Следствие комедии «Горе от ума», где Софья, сперва отправленная отцом в деревню, вскоре возвращается в Москву, выходит замуж за пожилого «туза», который угодничеством добыл себе чины и ездит цугом Цуг — упряжка, в которой лошади идут в несколько пар, хвост в хвост. Позволить себе ездить цугом могли только очень богатые люди. , и ищет случая примириться с Чацким, чтобы наставить с ним мужу рога.Дмитрий Бегичев, приятель Грибоедова, в чьём имении была писана комедия и который считался одним из прототипов Платона Михайловича Горича, в романе «Семейство Холмских» вывел Чацкого в старости, бедным, живущим «тише воды ниже травы» в своей деревеньке со сварливой женой, то есть вполне отплатил приятелю за карикатуру.
В 1868 году Владимир Одоевский опубликовал в «Современных записках» свои «Перехваченные письма» Фамусова княгине Марье Алексевне. Евдокия Ростопчина в комедии «Возврат Чацкого в Москву, или Встреча знакомых лиц после двадцатипятилетней разлуки» (написана в 1856-м, опубликована в 1865-м) высмеяла обе политические партии русского общества той поры — западников и славянофилов. Венцом этой литературной традиции стал цикл сатирических очерков «Господа Молчалины», написанный в 1874-1876 годах Салтыковым-Щедриным: там Чацкий опустился, растерял прежние идеалы, женился на Софье и доживает свой век на посту директора департамента «Государственных умопомрачений», куда пристроил его кум Молчалин, чиновник-реакционер, «дошедший до степеней известных». Но наиболее одиозное будущее нарисовал Чацкому в начале XX века Виктор Буренин в пьесе «Горе от глупости» — сатире на революцию 1905 года, где Чацкий вслед за автором проповедует черносотенные идеи, клеймит уже не реакционеров, а революционеров, а вместо «французика из Бордо» его мишенью становится «чёрненький из адвокатов жид».
Весь список литературы
ГОРЕ ОТ УМА. ВЕЛИКИЙ ГРИБОЕДОВАвтор бессмертной комедии "Горе от ума" Александр Сергеевич Грибоедов родился 220 лет назад, 15 января 1795 года в московском доме его матушки. Дом этот в 70-х годах прошлого века отреставрировали настолько капитально, что мало что оставили от прежней постройки.
Литературой стал заниматься очень рано. Матушка его хотя и была женщиной властной и старорежимной, но понимала, что без книг и настоящего образования в жизни достичь ничего порядочного невозможно.
С.Н.Багичев, армейский товарищ Грибоедова, вспоминал: "Тогда еще не были назначены лета для вступления в университет, и он вступил студентом тринадцати лет, знавши уже совершенно французский, немецкий и английский языки и понимавши свободно в оригинале всех латинских поэтов; в дополнение к этому имел необыкновенную способность к музыке, играл отлично на фортепиано и если б посвятил себя только этому искусству, то, конечно, сделался бы первоклассным артистом. Но на пятнадцатом году его жизни обозначилось уже, что решительное его призвание - поэзия". Вспоминал Багичев и о том, что однажды застал Грибоедова "…только что вставшим с постели: он, неодетый, сидел против растопленной печи и бросал в нее свой первый акт лист по листу. Я закричал: "Послушай, что ты делаешь?!!" - "Я обдумал, - отвечал он, - ты вчера говорил мне правду, но не беспокойся: все уже готово в голове моей". И через неделю первый акт уже был написан".
Однако точная дата начала написания комедии "Горе от ума" неизвестна. Скорее всего, Грибоедов начал писать её в Персии, куда в 1818 году откомандировали его в качестве секретаря российского посольства, продолжил в Тифлисе и закончил осенью 1824-го в Москве. Есть и свидетельства того, что задумал он её ещё совсем мальчиком, обнаружив, что родной его дядя - вылитый Фамусов.
Фаддей Булгарин, первым написавший и опубликовавший биографию Грибоедова, приводит якобы имевший место факт творческого сна : "Ему снилось, что он в кругу друзей рассказывает о плане комедии, будто им написанной, и даже читает некоторые места из оной. Пробудившись, Грибоедов берет карандаш, бежит в сад и в ту же ночь начертывает план "Горя от ума" и сочиняет несколько сцен первого акта. Комедия сия заняла все его досуги, и он кончил ее в Тифлисе в 1822 году. В марте 1823 года он получил отпуск в Москву и Петербург на 4 месяца. Приехав в Москву, Грибоедов стал посещать общества и в то же время почувствовал недостатки своей комедии и начал ее переделывать. Каждый выезд в свет представлял ему новые материалы к усовершенствованию своего труда, и часто случалось, что он, возвратясь поздно домой, писал целые сцены по ночам, так сказать, в один присест".
При жизни автора комедия "Горе от ума" ни на какой сцене никакого из отечественных театров поставлена не была и в полном напечатанном виде тоже нигде не вышла: цензура запретила. Но в рукописях разошлась. Тысячи переписанных от руки экземпляров стали достоянием читающей публики в Санкт-Петербурге и Москве, разлетевшись затем по всей необъятной России.
Пушкин, прочитав один из таких экземпляров, написал: "В комедии "Горе от ума" кто умное действующее лицо? Ответ: Грибоедов". В том же письме к А.А.Бестужеву, в конце января 1825 года: "Драматического писателя должно судить по законам, им самим признанным. Следственно, не осуждаю ни плана, ни завязки, ни приличий комедии Грибоедова. Цель его - характеры и резкая картина нравов".
На следующий год Грибоедова арестовали по обвинению в связях с декабристами, но доказать ничего не смогли. В 1828-м, вопреки категорическому нежеланию и острому предчувствию беды, его назначили послом в Персию. Оттуда он вернулся в гробу. Похоронен в Тифлисе, на горе святого Давида. Пятнадцатилетняя Нина Чавчавадзе, дочь известного грузинского поэта, стала его женой за несколько месяцев до гибели любимого мужа. Обстоятельства трагической смерти Грибоедова до сих пор не изучены во всей полноте, однако официально было в Петербурге сказано: "Сам виноват". И строжайше запретили распространяться на эту тему, делать какие-либо выводы и докапываться до чего-нибудь не очень официального.
Рукопись с прижизненной правкой комедии унаследовали его жена и сестра. Говорят, что именно этот текст и звучит с нынешних театральных подмостков, не всегда в точности соответствуя замыслу автора, но всегда и в самых авангардных вариантах с предельно острой сатирой "времени и нравов".
Цели своей драматург достиг с силой убийственной. Иная сила, варварская и стихийная, убила его самого. Создатель образов Чацкого, Фамусова, Софьи Андреевны, Лизы, Скалозуба, Молчалина, Репетилова и прочих был талантлив настолько, что вряд ли это нравилось тем, о ком в комедии сказано: "А судьи кто? - За древностию лет/ К свободной жизни их вражда непримирима,/ Сужденья черпают из забыты х газет/ Времён Очаковских и покоренья Крыма".
Сравнение его самого с Чацким верно, но лишь отчасти. Никогда не бывает так, чтобы автор в точности соответствовал образу, им же сочинённому. Верно отчасти и то, что времена те пропали где-то там, в "седой старине", и никаких нет давно ни Загорецких, ни Репетиловых, ни Молчалиных. Самих их, конечно же, нет ни в каких закоулках современной Москвы, а потомки есть и здравствуют. Не буквально, а как бы тихой сапой, чтобы не заподозрили их в причастности к "замыслам каким-то непонятным". Они руководят всей нашей жизнью, не "ведая стыда" и не торопясь "вписаться в полк шутов", но сами туда именно и вписываются.
Мы же при случае не откажемся "выбранить наш век беспощадно", мало помня о том, что проходили "Горе от ума" ещё в школе и обнаруживая в себе лишь мимолётные следы пройденного. Нам представляется, что Грибоедов - это какой-то странный человек в очках , хорошего роста, глядящий в какую-то загадочную неизвестность, черноволосый и с тонкими губами. Совсем такой, как на позднем портрете кисти Крамского.
Так ли это? Нет, не так. Он был дуэлянт и насмешник, аристократ и великий храбрец. Он сочинил два вальса и несколько драматических пьес, написал множество стихотворений и создал целый трактат о том, как Грузию обустроить. Ушёл добровольцем на Отечественную войну 1812 года. Весело и звонко погулял в юности в Петербурге. Досконально исследовал московский высший свет и внёс затем в комедию существенные изменения и дополнения. Был другом декабристов и служил при генерале Ермолове на мятежном Кавказе. Но, когда он жил и всем этим занимался, знает лишь незначительный процент нынешнего населения. Некоторые не знают вообще о нём ничего ("Какая ж, боже, пустота вокруг!"), а многие полагают, что "Горе от ума" написал… Пушкин и что Александр Андреевич Чацкий был никакой не герой: он просто сошёл с ума на почве несчастной любви к Софье Павловне, и сразу после бала отвезли его в карете в Жёлтый дом…
Александр же Сергеевич Грибоедов, из фамусовской Москвы гениально заглянувший в далёкое будущее и за этот дар жестоко поплатившийся, укорял себя за то, что написал слишком мало: "Время летит, любезный друг, в душе моей горит пламя , в голове рождаются мысли, а между тем я не могу приняться за дело, ибо науки идут вперед, а я не успеваю даже учиться, не только работать. Но я должен что-нибудь сделать..."
Владимир Вестер
Журнал Суперстиль
Известно, что уже к 1816 году у Грибоедова был готов план комедии. По воспоминаниям друзей писателя мы можем частично реконструировать первоначальный замысел. Его близкий друг С.Н. Бегичев писал: «...Грибоедов во многом изменил его [замысел] и уничтожил некоторые действующие лица, а между прочим, жену Фамусова, сантиментальную модницу и аристократку московскую (тогда ещё поддельная чувствительность была несколько в ходу у московских дам) и вместе с этим выкинуты и написанные уже сцены».
Мало кто из известных вам литераторов начала XIX века не участвовал когда-либо в дуэли. Великими трагедиями для русской литературы оказались последние дуэли Пушкина и Лермонтова. Грибоедов участвовал в нашумевшей жестокой дуэли Шереметева с Завадовским. Это была так называемая четверная дуэль, то есть после основных дуэлянтов должны драться их секунданты.
Официально дуэли были запрещены, последовало наказание. Мать настояла, чтобы Александр на какое-то время покинул Петербург, пока не улягутся толки и не утихнет гнев начальства. Местом для убежища стала Персия: Грибоедов был определён на должность секретаря посольства. После долгого путешествия по России Грибоедов весной 1819 года прибыл в Тегеран, а затем был направлен в Тавриз.
То, с чем столкнулся Грибоедов в Тавризе (Тебризе), глубоко потрясло его. Оказалось, что в Персии томятся десятки русских военнопленных, которые никак не могут вернуться на родину. Ценой огромных дипломатических усилий Грибоедов вызволил их и привёз, голодных и полуоборванных, в Тифлис. Генерал Ермолов был потрясён настойчивостью и милосердием Грибоедова. Он понял, что перед ним — не просто посольский чиновник, а человек, способный на неожиданные благородные поступки и чувствующий своё жизненное предназначение. Генерал добился, чтобы Грибоедова назначили «секретарём по иностранной части при главнокомандующем на Кавказе».
Именно в Тавризе были написаны вчерне два первых акта комедии «Горе от ума», которые потом он переписал набело в Тифлисе. Но дальнейшая работа шла нелегко: сказывалась оторванность Грибоедова от столицы, от литературных кругов, от московского света. На целых пять лет затянулась эта почётная ссылка. Только в 1823 году Грибоедов вновь вернулся к своим друзьям. В имении своего друга Бегичева летом 1824 года он закончил «Горе от ума».
Хотя поначалу о рукописи знала лишь сестра поэта, надолго сохранить тайну оказалось невозможным. Упрёки и возмущение посыпались со всех сторон. Грибоедову пришлось переделывать любимую комедию, в которую он вложил весь талант. Убедившись, что надежд на публикацию нет, Грибоедов поощряет распространение в списках. По некоторым оценкам, было распространено 40 000 рукописных копий. Это огромное количество! В 1825 году была предпринята и первая попытка постановки комедии на учебной сцене театрального училища в Петербурге.
Грибоедову удалось опубликовать лишь несколько сцен из комедии — в альманахе Фаддея Булгарина «Русская Талия на 1825 год». По словам современников, Грибоедов стал раздражительным, желчным, задиристым, весёлость навсегда покинула его.
Он был дружен со многими офицерами, которые впоследствии стали декабристами. После ареста декабристов у многих был найден переписанный от руки текст «Горя от ума». После неудавшегося восстания специально посланный фельдъегерь увёз Грибоедова к следователям. Поначалу Грибоедов заявил о своей моральной поддержке восставших, но затем сочувствовавшие ему следователи уговорили Грибоедова изменить показания. Он написал, что ничего не знал о готовившемся вооружённом выступлении. Наконец, в июне 1826 года Грибоедов вышел на свободу и вернулся на дипломатическую службу. Он был подавлен жизненными неурядицами. Мать взяла с него клятву вернуться на службу, и Грибоедов вновь отправился на Кавказ. Он участвовал в военных операциях, в сражениях Русско-персидской войны 1827-1828 годов, но более всего оказался полезен, как всегда, на дипломатическом поприще: добившись чрезвычайно выгодного для России Туркманчайского договора с Персией, он был послан в Россию с чрезвычайно почётной миссией — первым сообщить о заключении мирного соглашения.
Перед последним отъездом из Петербурга в 1828 году Грибоедов на булгаринском списке «Горя от ума» сделал надпись: «Горе моё поручаю Булгарину...» — в надежде, что тот сможет добиться опубликования комедии.
В это же время Грибоедов встретил юную княжну Нину Чавчавадзе, дочь своего приятеля, которую знал ещё ребёнком. Теперь перед ним была девушка, в которую он страстно влюбился и которой очень скоро сделал предложение.
Счастье длилось недолго. 30 января 1829 года произошло нападение на русскую миссию в Персии во время войны на Северном Кавказе (1818-1864). Лишь один из сотрудников случайно спасся. Изуродованное тело Грибоедова с трудом опознали в груде трупов. Он был похоронен юной вдовой в Тифлисе на территории древнего монастыря рядом с церковью Святого Давида, откуда прежде любовался открывавшимся видом на город и где пожелал однажды быть когда-нибудь похороненным.
Первое отдельное издание «Горя от ума» появилось уже после гибели Грибоедова, в 1833 году, а полное, не искажённое цензурой издание вышло только в 1862-м.
Источник (в сокращении): Литература: 9 класс: в 2 ч. Ч. 1 / Б.А. Ланин, Л.Ю. Устинова; под ред. Б.А. Ланина. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Вентана-Граф, 2016
Один из ближайших друзей Грибоедова, С. Н. Бегичев, писал: "...известно мне, что план этой комедии был сделан у него еще в Петербурге 1816 г., и даже написаны были несколько сцен; но не знаю, в Персии или в Грузии, Грибоедов во многом изменил его и уничтожил некоторые действующие лица, а между прочим жену Фамусова, сентиментальную модницу и аристократку московскую (тогда еще поддельная чувствительность была несколько в ходу у московских дам), и вместе с этим выкинуты и написанные уже сцены". Близкий друг Грибоедова Булгарин вспоминал: "Будучи в Персии в 1821 г., Грибоедов мечтал о Петербурге, о Москве, о своих друзьях, родных, знакомых, о театре, который он любил страстно, и об артистах. Он лег спать в киоске, в саду, и видел сон, представивший ему любезное отечество, со всем, что осталось в ней милого для сердца. Ему снилось, что он в кругу друзей рассказывает о плане комедии, будто им написанной, и даже читает некоторые места из оной. Пробудившись, Грибоедов берет карандаш, бежит в сад и в ту же ночь начертывает план "Горя от ума" и сочиняет несколько сцен первого акта".
Письмо Грибоедова, написанное им 17 ноября 1820 г. в Тавризе, подтверждает рассказ Булгарина: "Вхожу в дом, в нем праздничный вечер; я в этом доме не бывал прежде. Хозяин и хозяйка, Поль с женою, меня принимают в двери. Пробегаю первый зал и еще несколько других. Везде освещение; то тесно между людьми, то просторно. Попадаются многие лица, одно как будто моего дяди, другие тоже знакомые; дохожу до последней комнаты, толпа народу, кто за ужином, кто за разговором; вы там же сидели в углу, наклонившись к кому-то, шептали, и ваша возле вас. Необыкновенно приятное чувство и не новое, а по воспоминанию мелькнуло во мне, я повернулся и еще куда-то пошел, где-то был, воротился; вы из той же комнаты выходите ко мне навстречу. Первое ваше слово: вы ли это А. С.? как переменились! Узнать нельзя. Пойдемте со мною; увлекли далеко от посторонних в уединенную, длинную, боковую комнату, к широкому окошку, головой приклонились к моей щеке, щека у меня разгорелась, и подивитесь! вам труда стоило, нагибались, чтобы коснуться моего лица, а я, кажется, всегда был выше вас гораздо. Но во сне величины искажаются, а все это сон, не забудьте.
Тут вы долго ко мне приставали с вопросами, написал ли я что-нибудь для вас? - Вынудили у меня признание, что я давно отшатнулся, отложился от всякого письма, охоты нет, ума нет - вы досадовали. - Дайте мне обещание, что напишете. - Что же вам угодно? - Сами знаете. - Когда же должно быть готово? - Через год непременно. - Обязываюсь. - Через год, клятву дайте... И я дал ее с трепетом. В эту минуту малорослый человек, в близком от нас расстоянии, но которого я, давно слепой, не довидел, внятно произнес эти слова: лень губит всякий талант... А вы, обернясь к человеку: посмотрите, кто здесь?.. Он поднял голову, ахнул, с визгом бросился ко мне на шею... дружески меня душит... Катенин!.. Я пробудился.
Так описываются варианты начала написания комедии "Горе от ума". В конце 1821 г. Грибоедов приезжает в Тифлис на службу "по дипломатической части" при генерале А. П. Ермолове, где и складывается у него план комедии и написаны первые два акта.
В начале 1823 г. Грибоедов получает длительный отпуск и приезжает в Москву. С. Н. Бегичев рассказывает: "Из комедии его "Горе от ума" написаны были только два действия. Он прочел мне их, на первый акт я сделал ему некоторые замечания, он спорил, и даже показалось мне, что принял их нехорошо. На другой день приехал я к нему рано и застал его только что вставшим с постели: он неодетый сидел против растопленной печи и бросал в нее свой первый акт по листу. Я закричал: "Послушай, что ты делаешь?!!" – "Я обдумал, – отвечал он, - ты вчера говорил мне правду, но не беспокойся: все уже готово в моей голове". И через неделю первый акт уже был написан".
"Хотелось опять позабыться тем же приятным сном. Не мог. Встав, вышел освежиться. Чудное небо! Нигде звезды не светят так ярко, как в этой скучной Персии! Муэдзин с высоты минара звонким голосом возвещал ранний час молитвы (ч. пополуночи), ему вторили со всех мечетей, наконец ветер подул сильнее, ночная стужа развеяла мое беспамятство, затеплил свечку в моей храмине, сажусь писать, и живо помню мое обещание; во сне дано, наяву исполнится".
В конце июля 1823 г. Грибоедов уехал в имение Бегичева, где закончил работу над двумя последними актами "Горя от ума" и дал пьесе окончательное название вместо первоначального "Горе уму".
В июне 1824 г. Грибоедов, уезжая в Петербург, оставляет рукопись комедии Бегичеву, но берет с собой копию. Из Петербурга он пишет Бегичеву: "Кстати, прошу тебя моего манускрипта никому не читать и предать его огню, коли решишься: он так несовершенен, так нечист; представь себе, что с лишком восемьдесят стихов, или лучше сказать, рифм переменил, теперь гладко, как стекло. Кроме того, на дороге мне пришло в голову приделать новую развязку; я ее вставил между сценою Чацкого, когда он увидел свою негодяйку со свечою над лестницею, и перед тем, как ему обличить ее; живая, быстрая вещь, стихи искрами посыпались, в самый день моего приезда, и в этом виде читал я ее Крылову, Жандру, Хмельницкому, Шаховскому, Гречу и Булгарину, Колосовой, Каратыгину..." – но эта рукопись уцелела и хранится в Отделе письменных источников Государственного исторического музея в Москве.
Один из друзей Грибоедова, А. А. Жандр рассказывает о дальнейшей судьбе рукописи: "Когда Грибоедов приехал в Петербург и в уме своем переделал свою комедию, он написал такие ужасные брульоны*, что разобраться было невозможно. Видя, что гениальнейшее создание чуть не гибнет, я у него выпросил его полулисты. Он их отдал с совершенною беспечностью. У меня была под руками целая канцелярия; она списала "Горе от ума" и обогатилась, потому что требовали множество списков. Главный список, поправленный рукою самого Грибоедова, находится у меня".
Грибоедов надеялся провести свою комедию в печать и на сцену, но к середине октября он стал поощрять распространение рукописных копий, которых было, как считают исследователи, около 40 тысяч, так как эти надежды не оправдались
Обычный тираж книг в то время был 1200 и 2400 экземпляров – огромная популярность "Горя от ума" вызвана ее политической и социально-философской злободневностью: приехав в январе 1825 г. к ссыльному Пушкину в Михайловское всего на один день, Пущин привез с собой список "Горя от ума", чтобы прочитать комедию опальному другу.
П. А. Катенин, близкий друг автора, высказал в письме к нему ряд критических замечаний. Сохранился только ответ Грибоедова, написанный в январе 1825 году: "Ты находишь главную погрешность в плане: мне кажется, что он прост и ясен по цели и исполнению; девушка сама не глупая предпочитает дурака умному человеку (не потому, чтобы ум у нас грешных был обыкновенен, нет! и в моей комедии 25 глупцов на одного здравомыслящего человека); и этот человек разумеется в противоречии с обществом, его окружающим, его никто не понимает, никто простить не хочет, зачем он немножко повыше прочих, сначала он весел, и это порок: "Шутить и век шутить, как вас на это станет!" Слегка перебирает странности прежних знакомых, что же делать, коли нет в них благороднейшей заметной черты! Его насмешки неязвительны, покуда его не взбесить, но все-таки: "Не человек! змея!", а после, когда вмешивается личность, "наших затронули", предается анафеме: "Унизить рад, кольнуть, завистлив! горд и зол!" Не терпит подлости: "ах! Боже мой, он карбонари". Кто-то со злости выдумал об нем, что он сумасшедший, никто не поверил, и все повторяют, голос общего недоброхотства и до него доходит, притом и нелюбовь к нему той девушки, для которой единственно он явился в Москву, ему совершенно объясняется, он ей и всем наплевал в глаза и был таков. Ферзь тоже разочарована насчет своего сахара медовича. Что же может быть полнее этого? "Сцены связаны произвольно". Так же, как в натуре всяких событий, мелких и важных: чем внезапнее, тем более завлекает в любопытство. Пишу для подобных себе, а я, когда по первой сцене угадываю десятую: раззеваюсь и вон бегу из театра. "Характеры портретны". Да! и я, коли не имею таланта Мольера, то по крайней мере чистосердечнее его; портреты и только портреты входят в состав комедии и трагедии, в них, однако, есть черты, свойственные многим другим лицам, а иные – всему роду человеческому настолько, насколько каждый человек похож на своих двуногих собратий. Карикатур ненавижу, в моей картине ни одной не найдешь. Вот моя поэтика; ты волен просветить меня, и коли лучше что выдумаешь, я позаймусь от тебя с благодарностью. Вообще я ни перед кем не таился и сколько раз повторяю (свидетельствуюсь Жандром, Шаховским, Гречем, Булгариным etc., etc.), что тебе обязан зрелостию, объемом и даже оригинальностию моего дарования, если оно есть во мне. Одно прибавлю о характерах Мольера: Мещанин во дворянстве, Мнимый больной – портреты, и превосходные; Скупец - антропос собственной фабрики, и несносен.
"Дарования больше, нежели искусства". Самая лестная похвала, которую ты мог мне сказать, не знаю, стою ли ее? Искусство в том только и состоит, чтоб подделываться под дарование, а в ком более вытверженного, приобретенного потом и сидением, искусства угождать теоретикам, то есть делать глупости, в ком, говорю я, более способности удовлетворять школьным требованиям, условиям, привычкам, бабушкиным преданиям, нежели собственной творческой силы, - тот, если художник, разбей свою палитру и кисть, резец или перо свое брось за окошко; знаю, что всякое ремесло имеет свои хитрости, но чем их менее, тем спорее дело, и не лучше ли вовсе без хитростей? nugae difficilis. Я как живу, так и пишу свободно и свободно".
В альманахе "Русская талия" вышли из печати 15 декабря 1824 г. с цензурными сокращениями и исправлениями 7-10 явления первого действия и третье действие.
Даже в таком сокращенном виде пьеса вызвала целую бурю эмоций среди критиков, немедленно разделившихся на два лагеря, за и против пьесы.
В 1825 г. была предпринята и первая попытка постановки комедии на учебной сцене театрального училища в Петербурге. Об этом вспоминал знаменитый актер П. А. Каратыгин: "Мы с Григорьевым предложили Александру Сергеевичу разыграть "Горе от ума" на нашем школьном театре, и он был в восхищении от нашего предложения... мы живо принялись за дело; в несколько дней расписали роли, в неделю их выучили, и дело пошло на лад. Сам Грибоедов приезжал к нам на репетиции и очень усердно учил нас... Надо было видеть, с каким простодушным удовольствием он потирал себе руки, видя свое "Горе от ума" на нашем ребяческом театре... На одну из репетиций он привел с собой А. Бестужева и Вильгельма Кюхельбекера - и те тоже нас похвалили... Наконец, комедия была уже совсем приготовлена, на следующий день назначен был спектакль... но, увы! все наши хлопоты и надежды лопнули, как мыльный пузырь! Накануне самого представления, на самой последней репетиции, является к нам инспектор Бок и объявляет нам грозный фирман графа Милорадовича (который имел тогда главное начальство над императорскими театрами и которому кто-то донес о наших затеях), чтоб мы не смели так либеральничать и что пьесу, не одобренную цензурой, нельзя позволить играть в театральном училище". Так окончилась эта попытка.
Перед последним отъездом из Петербурга в 1828 г. Грибоедов на булгаринском списке "Горя от ума" сделал надпись: "Горе мое поручаю Булгарину...", в надежде, что тот сможет пробить комедию в печать. Но первое отдельное издание "Горя от ума" появилось уже после гибели Грибоедова, в 1833 году, а полное, не искаженное цензурой издание вышло только в 1862.
«Горе от ума» - комедия в стихах А. С. Грибоедова - произведение, сделавшее своего создателя классиком русской литературы. Она сочетает в себе элементы классицизма и новых для начала XIX века романтизма и реализма.
Комедия «Горе от ума» - сатира на аристократическое московское общество первой половины XIX века - одна из вершин русской драматургии и поэзии; фактически завершила «комедию в стихах» как жанр. Афористический стиль способствовал тому, что она «разошлась на цитаты».
В 1816 году Грибоедов, вернувшись из-за границы, оказался в Петербурге на одном из светских вечеров и был поражён тем, как вся публика преклоняется перед всеми иностранцами. В тот вечер она окружила вниманием и заботой какого-то болтливого француза; Грибоедов не выдержал и сказал пламенную уличительную речь. Пока он говорил, кто-то из публики заявил, что Грибоедов сумасшедший, и, таким образом, пустил слух по всему Петербургу. Грибоедов же, дабы отомстить светскому обществу, задумал написание комедии по этому поводу.
Собирая материал для осуществления замысла, он много ходил по балам, светским вечерам и раутам. С 1823 года Грибоедов читает отрывки из пьесы (первоначальное название - «Горе уму»), закончена же первая редакция комедии уже в Тифлисе, в 1823 году, её отражает так называемый «Музейный автограф» Грибоедова. В этой редакции еще не было объяснения Молчалина с Лизой и нескольких других эпизодов. В 1825 году Грибоедов опубликовал фрагмент комедии (7, 8, 9, 10 явления I действия, с цензурными изъятиями и сокращениями) в альманахе «Русская Талия». В 1828 году автор, отправляясь на Кавказ и далее в Персию, оставил в Петербурге у Ф. В. Булгарина так называемую Булгаринскую рукопись - авторизованный список с надписью: «Горе моё поручаю Булгарину. Верный друг Грибоедов». Данный текст является основным текстом комедии, отражающим последнюю известную авторскую волю: в январе 1829 года Грибоедов погиб в Тегеране. Авторская рукопись комедии не сохранилась; её поиски в Грузии в 1940-е - 1960-е годы носили характер сенсационной кампании и результатов не дали.
В январе 1831 года состоялась первая профессиональная постановка, также первая публикация целиком (на немецком языке, перевод выполнен с не совсем исправного списка) в Ревеле.
В 1833 году «Горе от ума» впервые было напечатано на русском языке, в московской типографии Августа Семена.
Значительная часть комедии (выпады против придворной лести, крепостного права, намёки на политические заговоры, сатира на армию) была запрещена цензурой, потому первые издания и постановки были искажены многочисленными купюрами. Читатели того времени знали полный текст «Горя от ума» в списках, которых сейчас известно несколько сот (а ходило в своё время, очевидно, гораздо больше). Известно несколько фальсифицированных вставок в текст «Горя от ума», сочинённых переписчиками.
Первая публикация комедии без искажений появилась в России только в 1862 или 1875 году.
